— Я в прошлый раз подслушала деловой разговор вашего дяди с Валерием, — Мария пристыженно отводит взгляд. — И они беседовали о губной помаде на рубашке и новой блузке для вас.

— Что? — хрипло спрашиваю я.

Какая замечательная новость! Дядя и Валера решили меня подложить под другого мужика, чтобы я перестала истерить? Это уже ни в какие ворота! Я вскакиваю на ноги, охваченная праведным гневом, но через секунду вновь опускаюсь на кровать, обескураженная и уязвленная.

— В защиту Валерия скажу, что он был против новой блузки, — шепчет Мария.

— Лишь высказался против и ничего не сделал? — сипло отзываюсь я. — За кого они меня тут держат? За шлюху?

Стискиваю в пальцах подол юбки. Валерий должен был отстоять мою честь! Сломать нос дяде за подобное предложение и выволочь из дома! Наглый и бессовестный боров меня оскорбил. Для них супружеская неверность в порядке вещей, раз смеют об этом вести деловой разговор в кабинете.

Мой дядя выворачивает все наизнанку. Я пожаловалась ему на измены Валерия в желании разбудить в нем в совесть, что он загнал меня в брак с мужчиной, который не заботится о своей репутации, а он решил и меня макнуть в ту же грязь.

— Возможно, новая блузка подарит вам любовь?

— В повседневной жизни носить неудобные блузки с пятнами и тайком иногда надевать любимую новую блузу? — обескураженно вскидываю бровь.

— Это слова вашего дяди…

Мне хочется помыться, пусть с утра я и приняла душ. Я чувствую себя грязной и липкой, будто я уже вступила в одобренную дядей интрижку с другим мужчиной. Невероятно. Принудил к браку, так еще вздумал и любовника подыскать?

— Мне придется на пару часов отлучиться, — встаю и оправляю юбку. — Надо побеседовать с дядей о блузках.

21. Глава 21. На то я и муж, чтобы учить тебя

Сталкиваюсь с Валерием в коридоре. Проходит мимо, затягивая галстук, и раздраженно оправляет полы пиджака.

— Ты еще тут? — зачем-то спрашиваю я и прикусываю язык, когда Валерий оглядывается.

— Прости? — смотрит так, будто видит перед собой не жену, а кровного врага, который убил всю его семью вместе с домашними питомцами.

Иногда лучше действительно молчать, чем говорить.

— Нет, ничего, — прячу руки за спину. — Просто я думала, что ты уже ушел.

Хочу добавить к “своей шлюхе”, но вместо этого опускаю взгляд. От его лица, которое искажено гримасой легкого презрения, нарастает гнев, а вторая ссора за утро нам не нужна. Мне не нужна.

— Ты остыла? — насмешливо интересуется Валерий.

Я поднимаю глаза, и он ухмыляется.

— Ты хочешь что-то сказать?

— Нет, — цежу сквозь зубы.

И меня спасает плач Сони из детской. Бочком обхожу Валерия и отступаю к двери. В коридор выскакивает Мария и торопливо шагает ко мне:

— Я ее успокою.

— А разве моя жена чем-то занята? — Валерий приподнимает бровь. — Пусть она займется Соней. Она же тут мать.

Сжимаю до скрежета зубы, и молча вхожу в детскую. Медленно выдыхаю и семеню к кроватке. Соня раскрывает рот в недовольных криках, и я ее аккуратно подхватываю на руки:

— Я тебя слышу, моя булочка, слышу. Тише, мама рядом.

Но что-то Соне не нравится. Ее крик нарастает, щечки краснеют. Пытаюсь дать ей грудь, а она отворачивается и плачет еще громче. Понимаю, что у двери за мной цепко наблюдает Валерий, и начинаю паниковать, будто я иду к провалу важного экзамена. Что ж я за мать такая, если не могу дочь успокоить?

— Маш, не лезь, — шипит Валерий Марии, которая хочет кинуться ко мне на помощь.

Нервничаю, и Соня решает, что надо добавить громкости и гнева в крики. Может, колики? А если заболела?