Он грубо хватает меня за предплечье, рывком поднимает на ноги и тащит к двери:

— Пусть так, да? Что ж, удовлетворю твой последний каприз.

Я теряюсь в его гневе, и не замечаю как кто-то набрасывает мне на плечи накидка с меховым капюшоном. Я узнаю Гризу только по ее голосу:

— Ивар…

— Не лезь.

Кажется, он ее отталкивает и тащит меня на улицу. Я спотыкаюсь на ступенях, а он игнорирует мои слезы и слабость. Холодный ветер ныряет под юбку и кусает за ноги. Заталкивает в карету, чьи колеса кованы зачарованным серебром, а внутри обита белым бархатом. Забиваюсь в угол, кутаясь в накидку, а Ивар, вскочив на подножку кареты рявкает:

— Гони в Храм Полнолуния!

Сколько ярости и ненависти в его окрике, что я изнутри покрываюсь колючей изморосью. Падает на сиденье напротив меня, захлопнув дверцу, и скалится:

— Ты права, моя милая, жить так невозможно! И не зверь тут главный. Будь иначе, мы бы так и бегали в лесу, изредка ползая в страхе лысыми червями в грязи при затмениях. И не были мы теми, кто мы сейчас есть.

— Со зверем можно жить в гармонии… — едва слышно и дрожащим голосом отзываюсь я.

— Да неужели? — поддается в мою сторону и щурится. — Ты-то живешь в гармонии? Зверю нет дела до гармонии, потому что ее придумал человек. И только человек к ней стремится, пытаясь обуздать в себе животное. И хватит с меня всех этих попыток прийти к согласию с тупым кобелем…

Его лицо искажает гримаса боли, и он с хрустом разминает шею, на которой вздулись вены, сдерживая в себе звериное начало, которое рвется ко мне.

— Ты сделала выбор, — скрипит зубами, вглядываясь в мои глаза. — Вместе со мной отвергаешь и его. Твоя воля, и я ее принимаю, Илина. А вот примет ли ее твоя волчица, когда она потеряет Нареченного из-за тупости влюбленной девки?

Доносится удар хлыста, всхрап лошадей, которые срываются с места. Карета подпрыгивает под хохот Ивар, и я закрываю глаза. Это все кошмарный сон. Я сейчас проснусь в теплой постели под лучами зимнего солнца и в объятиях спящего мужа, у которого не было связи с Гризой. Я разбужу его ласковым поцелуем, коснусь его шелковистых волос.

— Увы, — хмыкает Ивар. — Теперь Камнем Забвения ничего не исправить.

10. Глава 10. Ты боишься?

— Ты ее любишь?

Ивар с закрытыми глазами тяжело вздыхает. Он впервые не скрывает своего раздражения ко мне, и это неприятно. Чувствую себя приставучей блохой, которую бы он с удовольствием раздавил.

— Какой ответ ты ожидаешь услышать? — открывает глаза и медленно моргает.

Честно? Я хочу увидеть раскаяние, сожаление и отчаяние, но ничего этого в Иваре нет.

— И возьмешь ее в жены?

Мне бы заткнуться, но я не могу. И лучше бы я сейчас в слезах бежала по лесу в храм, чем находится в одной карете с мужем, который принял решение, что с него хватит.

— А пригласишь на свадьбу?

Ивар смотрит на меня исподлобья и хмыкает:

— Если выживешь.

— Что? — волосы на руках поднимаются от холодного страха.

— Что слышала, Илина, — обнажает зубы в улыбке. — Любите вы разрывом связи угрожать, а на деле мало кто понимает, что это такое. Будь все так просто, то проблемы в истинности не было. Ты, что, думаешь: поссорилась с мужем, побежала к жрецам и просто разорвала связь без последствий? Или поплакала пару дней и все прошло? И ты свободная гордая волчица?

— Тогда и у тебя не иллюзорный шанс подохнуть, — зло щурюсь.

— Иди сюда, шепну кое-что на ушко, — подманивает меня пальцем, и когда я поддаюсь в его сторону, тихо говорит, — у меня есть Гриза, Круг Лунных Чародеев, лекари, Жрецы Затмения и Мариус с его удивительными артефактами. А что у тебя есть, крошка?