- Я вижу, что моя жена отдалилась, зовет на серьезный разговор, дети поступают так же. Что это значит?

- Святой Тимур, все против тебя. Чем же ты не угодил своей семье?

- Вижу разговор у нас не ладится по телефону. Где ты?

- Еду на работу. И не вздумай туда явиться. У меня куча дел.

- Которые мешают нам поужинать сегодня?

- Которые я буду решать до самой ночи. А ходить с тобой по ресторанам уже есть кому. На четверг оставь для меня времечко.

- Ты опять за свое?

- За твое скорее. Все ждешь, когда я тебе облегчу жизнь своими претензиями? Надеешься улизнуть, сочинив какую-то ерунду, в которую Кира так легко поверит, да «детка»? – коверкаю его слова последние нарочно.

Молчит. Так «громко» молчит, что прям в ухо звон его офигевшего мозга слышен.

- Что, больше не желаешь задавать вопросы? Знаешь ты прав, мы поговорим сегодня.

Сбрасываю вызов, уже находясь на парковке возле офиса. Прошу Кристину забрать детей со школы и усердно работаю весь день, а вечером все на том же адреналине подъезжаю к дому, где на подъездной дорожке стоит и его автомобиль, с хозяином внутри.

Смотрим, друг на друга повернув головы. И оба видимо знаем, что сейчас будет начало нашего конца.

Вылезаю, растеряв боевой дух. Вхожу в дом через дверь гаража не оборачиваясь назад, стараясь не слышать, что он где-то там позади. Спускаюсь вниз, переодевшись и застаю Тима в гостиной.

Стоит, сложив руки на груди перед линией фотографий нашей семьи в разные периоды общего необъятного счастья. Казалось бесконечного на тот момент…

«Ты сам все разрушил!», - убеждаю себя в этом, чтобы рвать эти нити безвозвратно, но так больно это… как же больно.

- Ты поверишь, я помню дату каждой фотографии что тут стоят?

- Поверю, потому что и сама их наизусть знаю.

Тимур повернулся своей массивной фигурой и встал напротив. Между нами был только журнальный столик, но если исчислять его в величине измерения, то он мог быть километровым. Таким казалось расстояние, между нами, не меньше.

- Ты хотела поговорить?

И по классике жанра все слова исчезли вдруг. Я же понимаю, что сейчас должна поставить точку, но как же это тяжело. Почему у него вышло это сделать так легко со своей Мирой, а я стою и жмусь?

«Потому что ты все еще его любишь, Кира!».

- Хотела Тимур. Хотя ждала что ты первым придешь, но это уже неважно. Теперь вот смотрю на тебя такого спокойного и все мои мысли о том, «как» сказать и «что» ушли. Остались лишь факты.

- Какие? – сует руки в карманы своих брюк рабочих.

«Я буду любить тебя вечно… мой неродной», - признаюсь в любви своей потерянной недавно душе и отвечаю.

- Я подаю на развод.

- Ты что… Ты подаешь на развод, Кира?

Ошеломлен. Потерян. Растерян.

- Да. Завтра этим займусь в обеденный перерыв.

- Погоди, - пытается обойти столик, но я выставляю руки.

- Не надо. Сохраняй дистанцию, пожалуйста.

***

Не подходи. Не трогай грязными руками.

Твои права на мое тело не действительны.

Внутри меня теперь измены камень.

И твои выпады, слишком унизительны.

(с)Лила Каттен

***

- Да какого, черта? Какой развод?

- А ты считаешь у меня мало оснований для него?

- Ты все про тот ужин? Кира, я же объяснил…

- Тим, а как давно я стала ненормальной и закатываю истерики по поводу твоих ужинов? Я настолько глупа и не понимаю, что это часть твоей работы? Неужели ты думаешь, что я увидела тебя с той девушкой и меня вдруг перемкнуло? Неужели ты ни разу не подумал о том, что я могла видеть гораздо больше?

- Послушай. Черт, - трет переносицу, встав ко мне боком и запрокинув голову, а я жду, когда начнет оправдываться. – Это не то… Кира… Дорогая…