– Алекс, сколько можно болтать? – тянет женский голосок. Лидия играет капризницу, надо же. Черт, но от чего же мне так погано? Она сидит в ресторане с моим мужчиной, и она сейчас, наверняка положила свою холеную ладошку на его руку. И он, как это обычно делает, поглаживает ее запястье большим пальцем. Так нежно, до чертовых мурашек. – Ты с кем там разговариваешь?

– У тебя же совещание. Извини, что отвлекла.

– Мы не договорили.

– Прости, но мне пора собираться. Не с подругой я иду, а с клиентом.

– С клиентом? Мужчина?

– Ты что ревнуешь? – боже. Главное не заржать истерично, и не сорваться в рыдания. Я его люблю. Я его ненавижу. Я его… – Милый, я только твоя. А ты – только мой. Мой же?

– Я вылечу первым рейсом. Через час как раз есть самолет. Ты слышишь? Ты меня просто убиваешь. Завтра я должен сдать гребаный проект.

– Прости, я опаздываю. Уже в дверь звонят. Чак-чака мне привези, и скажи, что любишь, прямо сейчас. Ну же. Я думаю, что тебя поймут твои… партнеры.

– Не поймут. Слушай…

Я отключаюсь, откидываюсь на спинку дивана. Так. Что я чувствую? Нет удовлетворения. Нет радости. Горечь во рту, да понимание того, что я обманутая жена. Коварно обманутая и совсем не любимая. И это очень погано, должна я вам признаться.

Лидия

Боже. Как побледнел мой «жених». Аж испарина на лбу появилась. И глаза бегают, как у нашкодившего щенка. Эх, Алекс. Я ведь я тебя любила, точнее все еще люблю, вроде бы.

– Какие-то проблемы? – сыто щурится мой папа, глядя на своего, уже почти несостоявшегося, зятя.

– Папа, ну что ты, Алекс сам справится. Правда же, милый? – щебечу я. Боже мой, боже мой. Что я творю? Он кладет ладонь мне на руку, и я задыхаюсь от острого удовольствия. Ну так же не должно быть? Я же знаю, что он так, наверняка, и до Вики дотрагивается. И он ее по праву, а я… Я просто на вторых ролях, блин, и это раздирает на части все у меня внутри. – Алекс, мы с папой как раз говорили, что свадьбу можно будет сыграть уже через месяц.

– Лида, я вообще-то… – мямлит мой прекрасный Алекс. Мой жених. Ох, как же он много мне обещал. А сколько признаний в любви было. И я ведь верила. ВЕРИЛА.

– А ты против? – хмурится отец. О, я сама, порой его боюсь когда он такое лицо делает. Да что уж, даже мама старается в такие моменты сдерживать свой гонор.

– Нет. Конечно нет. Я просто… Мне нужно срочно ехать в филиал нашей компании. У меня там небольшие проблемы. Я очень извиняюсь, но вы, как бизнесмен должны меня понять. Лидуся, малыш, прости родная.

Черт. Я таю. Родная. Это так мерзко и дурно, но я готова снова пасть к его ногам. И он гладит меня по руке большим пальцем, и от этого я просто теку и плавлюсь как воск. А это плохо и нельзя. Выдергиваю свою ладонь, слишком резко, порывисто.

– Все таки обиделась, детка?

– Нет, я же все понимаю. Работа. Я буду тебя ждать. Кстати, ты же не против, если я пойду сегодня развеяться с подружкой?

– У тебя есть…? А, впрочем, конечно иди. Но учти, я буду ревновать и постоянно думать о тебе. Смотрите там, не ведитесь на мальчиков. Они все альфонсы, – шепчут любимые губы, легко касаются моих, и у меня начинает кружиться голова. Он, вроде, шутит, но я слышу в его голосе нотки недовольства. Он меня пометил? Я его собственность? Хрен тебе Алекс. Спасибо, что сам помог мне сбросить морок.

– Ладно, голубки. Мне пора. Совет вам да любовь. Алекс, закинуть тебя в аэропорт? – отец поднимается из-за стола спокойно, смотрит на Алекса без злости. И я точно знаю, он ему не понравился. Папа видит людей насквозь. Надо будет его немного придержать, чтобы Алекс успел прочувствовать все, что сейчас чувствуем мы с Викой. О, нет, даже больше.