10. Глава 10. Весёлый ужин (окончание)

Георгий вскидывает на меня взгляд, давится и, кривя лицо, застывает.

Выгибаю бровь.

- Мамсь! - слышу громкий голос дочери из комнаты, - Ужин — улёт! Овощи тают во рту!

- Спасибо, милая! - кричу ей, не отпуская мужа взглядом.

- Дай воды!... - хмурится и немного подумав добавляет, - Пожалуйста.

- Забыл, где чашки и графин? - прожевав кладу в рот следующую порцию еды, предварительно обведя кусочек рыбы на вилке острым краем языка.

- Лааар... Ты... Кажется, пересолила. - озадаченно смотрит на меня затем в тарелку.

- Маааарь! - кричу дочери, - Как посолена еда?

- Шик, блеск, красота! - прилетает в ответ.

"Вот так!" - показываю взглядом. Аглая уже вся уделалась овощами и с аппетитом облизывает пальцы.

- Это невозможно! - бросает вилку, - Почему ты сама не кормишь её с ложки, как все нормальные люди?

- Потому что ребёнок должен изучать еду. Вот если ты посмотришь в тарелку, то сразу внутри себя поймёшь какое на вкус и консистенцию её содержимое, а всё почему?

- Ну да-да! Потому что я трогал когда-то это руками и ел. - раздражённо бросает, вставая из-за стола. Берёт с полки стакан, наливает воды и шумно пьёт. - Ты ж мне всю плешь этим проела.

- Я? - театрально удивляюсь, - Ты спрашиваешь, я отвечаю. Что не так?

- Я не знаю, что происходит, но мне это не нравится! - садится за стол, берёт вилку и по инерции кладёт в рот рагу. Вспоминает, что оно солёное, опять морщится и проглотив бросает вилку в тарелку. - Лариса, если ты устала, не справляешься с детьми, в плохом настроении...

- Придумал, что делать с машиной? - перебиваю его, - Я тебе ещё утром написала, что она не завелась.

- Знаешь! - начинает горячиться, - Я на работе не отдыхаю. У меня совещания, поездки по филиалам, куча документации! Это ты у нас дома сидишь, сама себе хозяйка, а я тружусь целый день, а иногда и ночь!

На этих словах чуть не начинаю неприлично ржать, но сдерживаюсь, всего лишь ухмыльнувшись. Не могу решить, что больше веселит "сама себе хозяйка" или его "документация".

- И нечего тут из себя строить обиженку и королеву непосильного труда! У тебя есть всё. Стиралка, посудомойка, робот-пылесос! Раньше руками бельё стирали, пол на карачках мыли! А мама вообще одна меня воспитывала! И прекрасно справлялась!

- Да ты чтоооо? - театрально удивляюсь. Вот это он, конечно, обалденный речевой оборот выдал. Особенно в свете дневного променада на обед под руку с неизвестной козой. - Может, и зубы надо лечить без наркоза? А чотакова? - про маму тактично решаю молчать, она отдельный разговор, - И рожать в поле. Что б нет? Раньше же так делали? Чего тогда ты нас дочерью три недели в больнице держал?

По лицу мужа пробегает осторожное выражение и он резко успокаивается, а на меня опять наваливается увиденная в Иль Патио картина. Женщина, поцелуй, страстно слизываемые остатки пирожного, объятия... Сердце сдавливает тоска, глаза начинает пощипывать. Целую малышку в затылок успокаиваясь.

- Ларёчек. Давай не будем ссориться. Я устал, ты устала.

Аглая добирается до моей вилки и начинает ею стучать об стол. Георгий морщится и тянет свою красивую руку, обвитую слегка выступающими венами, чтобы забрать, но мелочь тут же засовывает её в рот.

- Она не поранится? - озабоченно переводит тему.

- Нет! Как ни странно тебе будет услышать, но если детям давать с самого начала столовые приборы они быстро понимают как ими орудовать. - сейчас мне кажется, что всё мною рассказываемое мужу он пропускал мимо ушей. Горло перехватывает и становится трудно дышать. Аккуратно зеваю, чтобы остановить так не вовремя подступающие слёзы.