- Пап, - зову, но не получаю ответа. Поднимаюсь из кровати, накидывая мамин халат. Он так и не избавился от вещей. Говорит – это память. И только ему известно, как тяжело жить среди такой памяти.

Но я никогда не видела, как плачет мой отец. Ни раньше, ни теперь. Для меня он образец настоящего мужчины. Не то, что Эд.

Даже не могу припомнить, ссорились ли они с матерью вообще. Такое ощущение, что обтесались за годы, старались друг другу угодить во всём.

- Пап, - снова зову, заходя на, кухню.

Белый лист с буквами привлекает внимание. Поднимаю со стола записку. Мы часто оставляли с мамой друг другу такие. Улыбка скользит по моему лицу. Надо же, еще недавно я была ребёнком и училась в школе, теперь сама мать. И обманутая жена, - добавляет кто-то в моей голове.

«Яночка!»

Почерк отца плавный и мягкий, узнаваемый.

«Отдыхай. Мы решили тебя не будишь. Идём с Ланой лепить снеговика».

Всего две строчки, а сколько тепла отдаёт маленький листок. Подошла к окну, смотря сквозь штору. Отсюда вчера наблюдал и отец, когда его видела. Ланка помогает деду обтирать большие шары, установленные друг на друга, чтобы снеговик не был таким угловатым. Рядом какая-то женщина. Присматриваюсь. Отсюда не понять кто, но отец её явно знает. Достаёт что-то из сумки, протягивает Ланке. Кто это вообще?

Вспоминаю, что отключила звук на телефоне. Вдруг звонили из больницы? Оставила им номер и обещала привезти документы Кораблёва. Сейчас выходит, попаду к ним не раньше четырёх. Надо же ещё заехать домой…

А есть ли у меня теперь вообще дом? Кривая усмешка отразилась на лице. Не хотела туда возвращаться. Но теперь, когда Эд в больнице, следует привести всё в порядок.

Мне действительно звонили. Набираю номер, чувствуя, как сердце постепенно ускоряется. Голос незнакомый, мужской.

- Кто это? – отвечают довольно грубо.

- Вы мне звонили час назад.

- Час назад, - тянет человек, будто пытаясь припомнить. Шелестит бумажками, а потом называет мою фамилию. – Кораблёва?

- Да, - всё ещё не понимаю, кто это.

- Ну что, поздравляю, Кораблёва, - усмехается кто-то в телефон. – Нашли вашу машину.

- Ооо, - вырывается у меня. – Спасибо.

- Правда, ремонту не подлежит, - тут же добавляет сотрудник, и я перевариваю информацию. – Они влетели в отбойник, снегопад всю ночь.

- А с чем вы тогда меня поздравляете, если машина в таком состоянии?

- С раскрытием дела, - медленно произнёс он. – Ладно, заходите бумаги заполнить.

- А телефон?

- Какой?

Вот же чёрт, я забыла указать про гаджет Эдика.

- У мужа вчера телефон забрали.

- Ну что же вы сразу не сказали? - журит меня мужчина. – Изъяли телефоны какие-то, приходите, разбираться будем.

Поблагодарила, отключаясь. Бросила взгляд в окно. Если не считать снеговика – пусто. Поставила чайник, ожидая, когда вернутся отец с Ланкой.

Они вошли, впуская в квартиру прохладу улицы. От куртки дочки пахло зимой.

- Мамочка, а мы там такого снеговика слепили! - чуть ли не в ухо крикнула мне Ланка, пока я разматывала шарф и помогала ей раздеться.

- Видела, она такой огромный, - раскинула я руки, улыбаясь.

- Как сама? – поинтересовался отец, приглаживая волосы после шапки. Сел на небольшой пуф и стал аккуратно снимать сапоги.

- Да нормально, - отозвалась. – Обедать будете?

Мы устроились на небольшой кухне втроём, как когда-то в моём детстве. Правда, была ещё Вика. Но теперь я в роли матери.

- Ты к нему поедешь? – отец размешивал сахар в кружке, пока я выставляла на стол оставшееся от вчерашнего ужина.

- Да, - кивнула, - пока мы всё ещё женаты. Кстати, машину нашли, но это уже груда металлолома.