Но к Новому году он не вернулся. Более того, я получила анонимку в мессенджере. Фото, на которых Вадим прекрасно отдыхает с какой-то блондинкой. Лица женщины я не видела, и потому далеко не сразу догадалась, кто это. Испытав потрясение и злость, я не контролировала свои эмоции. У меня начались схватки. Плохо помню ту страшную ночь. Только кровь. Много крови. Испуганный крик свекрови. И сирены скорой помощи. Меня везли. И так холодно было. Я дрожала, зубы стучали и, кажется, это из-за болевого шока.

Вспышками запомнились малыши. Такие маленькие, совсем крошечные. Я лежала в реанимации, когда мальчик, а затем и девочка перестали дышать. Когда я очнулась, со мной рядом была только свекровь. Маргарита Алексеевна успокаивала меня, а я все звала и звала Вадима, надеясь, что вот он, сейчас придет и вернет мне моих малышей.

В этот страшный момент я стала… пустой… ненужной…

Я всего лишь использованная игрушка богатенького сынка.

Теперь я люблю Яна. Чувства к нему начались давно и постепенно росли и крепли внутри меня. Только я не давала им распуститься, потому что цеплялась за свой нелепый брак.

Потому что не хотела разбивать семью Яна, хотя на моем месте любая другая женщина воспользовалась бы прекрасной возможностью отомстить мужу и его любовнице. Нет, Ян слишком хороший человек. Слишком добрый. Слишком… любимый мною, чтобы я с ним так поступила.

Любовь — это яд. Любовь к Яну опасна. Я не хочу быть игрушкой в руках мужчины. Снова. Теперь на кону не только мое сердце, но и дочь. Бросившись в омут страсти, я потеряю ее.

От отказаться от Яна? Смерти подобно.

Я включаю воду в раковине. И пока она шумит, я кусаю свой кулак, пытаясь заглушить рыдания. Научилась за годы тирании Вадима.

Почему жизнь так несправедлива? Почему это все происходит со мной? Вначале у меня отняли привычный мир, затем умер горячо любимый мною отец. Бог послал мне Вадима и дочь, и я радовалась каждой секунде в том маленьком фрагменте счастья. Он оборвался. Я потеряла Вадима вместе с близнецами. Сжалившись над бедняжкой Софией, судьба преподносит мне Яна, но… из-за него я могу лишиться дочери — самой важной части меня.

— Соня, милая, ты там не утонула? — глубокий голос Яна словно замораживает меня. Я в оцепенении всхлипываю и смотрю на себя в зеркало. И как я теперь выйду к нему? С покрасневшим шмыгающим носом и заплаканными глазами? Не отвечаю ему, боясь зареветь снова. Слышу приглушенное ругательство. Дверь распахивается в тот момент, когда я судорожно пытаюсь холодной водой привести себя в нормальное состояние.

— Ты плачешь, — мрачно констатирует Ян, встав позади меня.

Он успел одеться. Небритый, в сером джемпере и черных джинсах он выглядит слишком великолепно. Ян перекрывает воду, бессмысленно льющуюся в раковину и, положив руки мне на плечи, разворачивает лицом к себе.

Не могу смотреть ему в глаза. Я слишком уязвима, слишком… влюблена.

— Я сделал тебе больно? — обеспокоенно спрашивает Ян.

Я неистово трясу головой, по-прежнему смотря куда-то в точку у него на груди. Он выдыхает от облегчения.

— Соня, перестань лить слезы и объясни мне, что, черт возьми, происходит, — ругается Ян. Его раздражает собственная беспомощность.

— Мне страшно, — только и могу выдавить из себя перед очередным всхлипом.

Он просто прижимает меня к себе, крепко обнимая. Я таю. Плавлюсь. И верю верю верю ему. Я привыкаю к нему, прирастаю кожей. Я не смогу без него. Не смогу.

17. 16. Ян

— Ничего не бойся. Я не дам тебя в обиду, слышишь? Соня, ты теперь моя. У меня большие планы на нас с тобой. Не смей думать, что ты лишь способ отомстить. Я… я не очень романтичен и совсем не могу красиво говорить, как вы, женщины, любите. Просто знай, что ты очень много значишь для меня.