Лицо Лерки вытягивается от удивления.

Ирина ревет горючими слезами и падает в кресло.

— Нам придется его разбудить. Ты не хочешь с ним попрощаться? — первый приходит в себя Стас. Вообще счастлив иметь такого старшего брата. Всегда, чтобы ни происходило, как бы он не был занят, он всегда мне помогает. И это взаимно.

— Я завтра приеду к вам. Постарайтесь ему ничего не рассказывать, хорошо?

Мне повезло с родней. Лера и Стас — самые лучшие. Столько понимания и ни одного вопроса. Это всегда отличало Стаса. Если нужна помощь или появлялись проблемы — вначале действуем, а потом разбираемся. Знаю, что позже он напару с Леркой меня завалит вопросами и спокойной жизни не даст, но выхода другого нет. Вот как потом Лере в глаза смотреть? Ведь я развожусь с ее сестрой. Честно, только ради уважения к Лерке, не хватанул Ирину за волосы и не выкинул с крыльца дома.

Я жду пока Стас и Лера покидают дом, сопровождая моего сына к выходу. Я убеждаю Митю, что все будет хорошо и прощаюсь с ним до завтра.

Вернувшись в гостиную, понимаю, что предстоит тяжелый разговор. Дрова потрескивают в камине, Ирина всхлипывает. Нужно разорвать возникшее молчание. Я наливаю себе виски, надеясь забыться, но не могу сделать и глотка.

— Как долго? — спрашиваю я, хотя знаю ответ.

Ирина не отвечает.

— Как долго ты ты спишь с моим другом? — рычу я. Трусость, лично для меня, — самая скверная и отвратительная черта в людях.

— Два года, — наконец, решается ответить жена.

— Не лги мне. Ты достаточно нагородила в нашей жизни лжи и отчуждения, перестань это делать сейчас, когда уже все кончено! — все же выпиваю виски, но оно не обжигает горло. Горечь и боль куда сильнее.

— Все началось четыре года назад, — Ирина не смотрит мне в глаза, загородившись облаком волос от меня. — Ты же тоже реагировал на Софию не как на друга? Не будь лицемером, Ян. Вы давно с ней трахаетесь.

Меня замыкает. Что за ересь она несёт? Пусть Соня и была моим личным наваждением, но никогда я ни словом, ни делом не показывал это.

— Я видела, как вы пожираете друг друга глазами. Как ты улыбаешься ей, смеёшься над ее шутками.

— Удобно, да? Перевернуть как выгодно тебе и обвинить в собственных грехах другого? — взрываюсь, понимая, что с этой бестолочью не о чем говорить. Но меня все равно прорывает:

— Вот Соню и не нужно сюда приплетать. Ты прекрасно знаешь, что никакой другой женщины, кроме тебя, в моей постели не было. Это ты спишь с Вадимом четыре года! Когда ты собиралась мне сказать о том, что происходит? Я позволял тебе жить в другой комнате, ночевать у подруг, сестры и родителей, хотя, так понимаю, в это время ты резвилась с Макарским. Каким же я был идиотом, что продолжал любить тебя, и что самое ужасное, верить, — я сокрушен. Раздавлен и убит. — Ладно, плевать на меня. Но Соня была твоей лучшей подругой! Как ты могла, Ира? Как ты могла?

— Я полюбила его, Ян, — признается жена. Наконец-то слово правды, хоть и ужасающей.

— А чувства ко мне у тебя были? Или я так, прикрытие? — я не могу смотреть на нее. Меня тошнит от одного ее вида. Мерзость не смывается даже очередной порцией виски. — Правду, Ириш, скажи правду. Я не убью тебя. Просто, как отец твоего сына, имею право слышать правду хотя бы раз.

10. 9. Ян

Днем ранее… (продолжение)

— Ничего не было, прости, — она трясется, но не ревет. И то хорошо. — Когда вы со Стасом подошли к нам с сестрой на той вечеринке, я восприняла это как шутку. Лерка же без памяти влюбилась в Стаса. Я узнала, кто вы. Во мне взыграли зависть и алчность. Я замечала, как ты смотришь на меня и в отчаянии бросилась в омут с тобой. Мне до сих пор стыдно, что я забеременела раньше, чем Лера вышла замуж за Стаса. Я хотела, чтобы родители также гордились мной, как и сестрой, хотела такую же семью, и ты был идеальным кандидатом. Беременность показалась превосходным шансом заполучить тебя.