От её слов становится больно. Не описать, как больно… Мерзавка таскалась с моим мужем у меня за спиной, а я была слепа, как последняя дура.

– Пошла прочь! – цежу сквозь зубы.

Кажется, ещё немного, и я окончательно выйду из себя. Что есть сил схвачу мерзавку за руки и спущу с лестницы прямо в сугроб!

Но этому было не суждено случиться, ведь в следующее мгновение входная дверь распахнулась, и через порог перешагнул лично владелец дома – Доронин Игорь Николаевич. Мерзавец, предатель и подлый изменник.

Словно ужаленная, Мария отскакивает в сторону и натягивает на своё лицо невинную физиономию.

Если бы Игорь зашёл немного раньше и своими глазами увидел, чем тут занималась его подстилка, то наверняка покрутил бы у виска. Но, увы, мерзавка успела отскочить в сторону и скорчить такую гримасу, будто бы к погрому она не имеет никакого отношения.

– Всем привет, – закрывает за собой входную дверь и пробегает удивленным взглядом то по мне, то по своей потаскухе, то по учинённому погрому.

– А чего картину сломали? Красивая же была. И вазу разбили. Девчат, а у вас всё нормально? – вытягивает бровь в вопросительном жесте.

«А это ты у потаскухи своей спроси», – так и хочет сорваться с языка, но я сдерживаюсь и просто молчу.

– А Надя сказала, что картина ей надоела. Полезли снимать и уронили прямо на вазу. Ваза шлёпнулась и разбилась, ну и картина порвалась. Такая вот оказия, – Мария, как обычно, начинает искусно врать, глядя прямо в глаза.

Вот же актёрская игра… Играть только-только зажимал её на своём рабочем столе, а сейчас ведёт себя так, словно между ними ничего не было.

– А мне уже пора. Мусор я с собой захвачу, – Мария поднимает с пола изуродованное полотно и пулей вылетает из дома.

– Что это с ней? – ухмыляется и провожает взглядом свою потаскуху.

– Понятия не имею, – произношу в ответ и мысленно добавляю: «Наверное, устала ждать, когда ты расчистишь для неё место».

– Предновогодняя хандра, – пытается отшутиться, а после приближается ко мне и чмокает меня в лоб.

Ещё сегодня утром от прикосновения губ моего любимого мужа я готова была растаять… Но сейчас уже нет. Каждое его, пусть даже мимолётное, прикосновение причиняет только боль.

Собрав волю в кулак, сдерживаюсь и не отстраняюсь в сторону.

Мерзавец ни на мгновение не должен усомниться в том, что я слепая тетеря и ничего не знаю о его похождениях налево. Его неосведомлённость мне только на руку. Ведь пока он ничего не знает, мне будет проще незаметно собрать свои вещи и покинуть опостылевший особняк.

– Да, предновогодняя хандра. Ты же знаешь, Маша у нас не от мира сего, – закидываю камень в огород мерзавки и кручу у виска.

Пожимает плечами и спрашивает:

– Покормишь? Я голодный, как не знаю кто!

– Я не ждала тебя так рано… Могу погреть только вчерашнее…

– Соскучился по своей любимой жене, вот и решил вернуться сегодня пораньше, – притягивает меня к себе.

От каждого прикосновения этого предателя меня передёргивает.

Пожалуй, сейчас мне больше всего на свете хочется отвесить ему звонкую пощёчину. Такую, чтобы след остался на пол щеки.

– Думала, что ты вернёшься, как обычно, по самым потёмкам.

Чёрт. Я только сейчас поняла, что бросила папку валяться под дверью его кабинета… Но если Игорь ничего о ней не говорит, то, наверное, он получил её? Закончил развлекаться со своей потаскухой, вышел в коридор и поднял с пола?

Не знаю, впрочем, это не важно. Что-что, а дела его бизнеса меня сейчас волнуют меньше всего. Нашёл или передали – хорошо. Потеряется – плевать!

– Ну как я могу возвращаться домой по потёмкам, когда моя жена скучает в одиночестве? – пытается поцеловать меня в губы, но я не выдерживаю и отстраняюсь в сторону.