Едва я выхожу из машины во дворе дома, как ко мне подходит Стёпа и вручает папку.

— Всё, что нашли, — коротко бросает. — Ничего примечательного, баба, как баба, — какого-то чёрта добавляет.

— Стёп, нельзя женщину бабой называть, — ровным тоном произношу, открывая файл и пробегаясь глазами по первой странице.

— Ай, — отмахивается он от меня и возвращается к домику охраны.

Иду в дом и начинаю улыбаться уже на ступеньках, так как знаю, что меня сейчас ждёт. И стоит открыть дверь, успеваю только портфель на скамейку бросить, как слышу топот ножек и громкое «папа». Нет ничего лучше крошечных ручек, которые обнимают тебя за шею. Ничто не заменит любовь ребёнка, который будет любить тебя просто потому, что ты есть.

— Как дела, ангелочек? — спрашиваю дочь, подхватив её на руки.

— Хорошо, — довольная кивает. — Тётя Марина подарила мне мои любимые пирожные, — заявляет, и я застываю на месте.

— Что? Какая тётя? — интересуюсь, нахмурившись.

— Учительница, она меня чаем напоила, когда ты меня бросил, — и снова больно бьёт.

— Папа никогда тебя не бросал, знаешь ведь, что я лечу людей, и иногда я не могу оставить их страдать, — в сотый раз поясняю.

— Знаю, но тётя Лида…

— Тетя Лида больше не приедет, — заверяю её, мысленно расправляясь с этой овцой.

— Ладно, — вздыхает и убегает куда-то, когда я усаживаюсь на диван в гостиной. — Вот, — протягивает мне коробку с логотипом кондитерской.

— Ты уже половину съела? — спрашиваю, заметив, что два пирожных отсутствует.

— Угу, — кивает, поджав губы.

— А нормально ужинала? Где Таня? — поднимаю голову и наклоняю к проему на кухню.

— Таня испачкалась и пошла убрать пятно, я кушала рис с какой-то жижей, — рассказывает и морщится.

— С жижей, значит, — задумчиво произношу и смотрю на эти чёртовы подушечки с белым кремом и клубникой. — И с каких пор это твои любимые пирожные? — вскидываю бровь.

— Они мои любимые, потому что мне их подарила тётя Марина, — с восторгом отвечает, а я стискиваю зубы.

— Добрый вечер, Макар Владиславович, — в гостиной появляется Татьяна, новая няня.

— Добрый, — киваю в знак приветствия. — Всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — улыбается дежурной улыбкой. — Мариночка, пойдём чистить зубки и спать? — смотрит на мою дочь, и та вжимается в меня.

Понимаю, что ребёнку надоела эта смена людей в доме, но, к сожалению, пока ничего не могу поделать.

— Идите, Таня, я сам её уложу, — говорю женщине, и она кивает и облегчённо выдыхает.

— Тогда до завтра, — прощается и ретируется. — Не нравится тебя Таня, да? — спрашиваю дочку, которая уже уплетает пирожное.

— Нет, — мотает головой. — Мне тётя Марина нравится, можно она будет моей няней? — припечатывает своим вопросом.

Продолжаю сидеть с плотно сжатой челюстью, пока моя дочь хлопает на меня своими глазками и ждёт моего ответа.

— Милая, у тёти Марины уже есть работа, — наконец выдавливаю из себя.

— Я знаю, она проводит эксперименты, — кивает со знанием дела.

— Примерно, — соглашаюсь с ней.

— Я могу сидеть с ней, пока она работает, потом вместе приедем домой, — не унимается, и я начинаю злиться.

Какого чёрта она вцепилась в мою дочь?!

— Тебе пора спать, — меняю тему и поднимаюсь на ноги с ней на руках. — Идём чистить зубки и в кроватку.

Быстро справившись с водными процедурами, укладываю ребёнка, накрыв одеялом, и ложусь рядом, как и каждый вечер, прихватив книгу со сказкой.

— Не хочу, — вдруг выдаёт дочь.

— Что не хочешь? — спрашиваю, нахмурив брови.

— Сказку не хочу, я на тебя обиделась, — отвечает и отворачивается, демонстрируя свою обиду.

— Ладно, завтра обсудим твою обиду, — произношу с улыбкой и встаю. — Спокойной ночи, папа тебя любит, — целую её в лоб и покидаю комнату.