— Тебя уже напугало, минуту назад собиралась уехать, — насмешливо произносит, а я только рот захлопываю, ведь он прав.

— Цену себе набивала, — вру ему в лицо. — Если «ваше величество» закончило самоутверждаться, позвольте крестьянке пойти выполнять свои обязанности, — проговариваю и вижу недоумение на его лице.

— Ты пьяная? — хмурится и даже принюхивается.

— Не судите людей по себе, лучше со стола уберите, — отвечаю и, проскочив мимо, удаляюсь.

Поднимаюсь на второй этаж и направляюсь прямиком в комнату Мариши. Захожу и вижу, что девочка стоит посередине комнаты и ничего вокруг не замечает, устремив всё своё внимание на экран телевизора.

— Мариша, ты ванну приняла? — обращаюсь к ребёнку, и она отрицательно мотает головой. — Ладно, пошли, — беру её за ручку, и идём заниматься водными процедурами.

Когда Макар поднимается в комнату дочери, мы с девочкой сидим на кровати. Мариша уже в пижаме с принтом куклы Барби смотрит мультики, пока я расчёсываю мокрые волосы.

— Она давно уже должна спать, — бросает мужчина, прислонившись плечом к косяку двери.

— Не надо было меня задерживать, — спокойным тоном отвечаю и, поднявшись с кровати, убираю расчёску и отодвигаю одеяло. — Мариш, — зову девочку, и она забирается под розовое покрывало.

Хватаю пульт, выключаю телевизор, глушу свет, оставляя только ночник и, взяв книжку с полки, укладываюсь рядом с ребёнком. Выполняю всё, словно кроме нас с девочкой никого здесь нет. Открываю книгу и начинаю читать:

— Давным-давно в городке на берегу Средиземного моря жил старый столяр Джузеппе, по прозванию Сизый Нос. Однажды ему попалось под руку полено, обыкновенное полено для топки очага в зимнее время… — прерываюсь, слыша, как дверь закрывается и удаляются шаги.

Ох, ну и тяжёлые деньки меня ждут, но ничего, у меня те ещё черти в голове канкан танцуют. Фиг я сдамся, а он только этого и ждёт. Хочет сломать меня, напугать, чтобы я сама убежала из этого дома. Ага, щас!

Продолжаю читать сказку, и сама не замечаю, как засыпаю под сладкий запах детского шампуня. А проснувшись посреди ночи, аккуратно встаю, чтобы не разбудить малышку, и тихо выхожу из комнаты. Я планировала вещи разобрать, а то помнутся в чемодане, но сейчас хоть бы сил на душ хватило.

Забрав из своей новой комнаты халат и ванные принадлежности, иду в ванную комнату, стараясь не особо шуметь. Посмотрев на угловое джакузи, разочарованно вздыхаю. Конечно, я бы не отказалась пролежать в горячей водичке с вкусно пахнущими маслами, но точно не в три часа ночи. Так что, быстро приняв душ, я вытираюсь пушистым полотенцем, заматываю волосы и, набросив халат на голое тело, выхожу из ванной и чуть не вскрикиваю, когда натыкаюсь на Макара.

— Ты что стоишь в темноте? — спрашиваю, переводя дыхание, и пячусь назад.

— Решил проверить, кто по дому шастает ночью, — отвечает, сделав шаг вперёд и закрывая проём собой.

Он опускает взгляд ниже, туда, где через шёлковую ткань халата, выпирают мои соски.

— Проверил? — задаю вопрос и скрещиваю руки на груди.

— Иди в свою комнату, — произносит и громко сглатывает.

Но Макар и не думает сдвинуться с места и пропустить меня, будто прирос к косяку двери. Или ждёт, когда я попрошу освободить проход?

— Я туда и собиралась, — фыркаю и пытаюсь протиснуться мимо него.

И тут пояс халата цепляется за ручку двери, и мой следующий шаг лишает меня тонкой ткани, и я остаюсь в коридоре сверкать голой грудью.

И премию «Позор года» получает Марина Лапина. Щёки стали пунцовыми, а соски съёжились от резкой смены температуры, надеюсь, по крайней мере. Прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, после чего, так и стоя в пол-оборота, тяну за полы халата, чтобы прикрыться, но он не поддаётся.