— Что ты хочешь на ужин? — спрашиваю по пути к кухне.

— Пасту с пармезаном, — отвечает, подняв довольные глаза на меня.

— На кухне есть меню, — раздаётся голос барина.

— Кто бы сомневался, — фыркаю себе под нос.

— Что, простите? — вопросительно выгибает брови, какой хороший слух, однако.

— Говорю, что всё поняла, — проговариваю громче.

— Ну, конечно, — бурчит мужчина.

Заходим с Маришей на кухню, я усаживаю её на барный стул у островка и цепляюсь взглядом за то самое меню. Бегло осматриваю и понимаю, что кто-то решил, что я должна провести на кухне полдня, и это в лучшем случае.

Бросив бумажку с планом блюд на столешницу, я смотрю на стоящую у моих ног девочку и, взяв её на руки, усаживаю на барный стул.

— Так, — произношу, опершись руками на край островка. — По меню у нас на ужин морковно-яблочная запеканка, — не успеваю договорить, как Мариша морщит свой носик. — Вот я так же подумала, — улыбаюсь и щёлкаю по этому носику. — Посмотрим, что у нас есть, — проговариваю, повернувшись к кухонным шкафчикам.

Открыв один за другим, не могу не заметить, что здесь так же царит порядок. Как и в других частях дома, где я успела побывать, всё подписано и расставлено. Я, конечно, тоже люблю порядок, но это уже за рамками нормального.

«Кажется, у кого-то проблемы», — усмехаюсь про себя.

В холодильнике всё то же самое, баночки к баночкам, овощи, фрукты, молочные продукты — всё по полкам в ряд.

— Подожди здесь, — шепчу девочке и иду в гостиную, где барин занят газетой. — Кхм, — громко кашляю, и мужчина поворачивается ко мне.

— Какие-то проблемы? — хмурится.

— Нет, вопрос, — притворно улыбаюсь. — У Мариши есть аллергия на что-нибудь, может, проблемы с желудком?

— Нет, она абсолютно здорова, — отвечает и резко встаёт на ноги. — Что с ней? — обеспокоенно спрашивает.

— Ничего, — мотаю головой. — Интересуюсь, к чему такое скучное и невкусное меню для шестилетнего ребёнка.

— Это не ваше дело, — бросает и возвращается на диван. — Я приучаю её к правильному питанию, — добавляет, развернув свою газету. — Делайте, что сказано, — бросает, давая понять, что разговор окончен.

— Правильное питание может быть вкусным, — фыркаю и иду на кухню. — Приучает он, скорее мучает, — бурчу себе под нос. — Помогать мне будешь? — спрашиваю девочку.

— А можно? Мне не разрешают, — неуверенно смотрит на меня.

— Это раньше, со мной всё можно, — подмигиваю ей и, достав из холодильника кабачок, промываю его.

Устроив обыск во всех ящиках, нахожу формы для печенья, на всякий случай споласкиваю под тёплой водой, хорошенько просушиваю бумажным полотенцем и, прихватив доску для нарезки, ставлю всё перед Маришей.

— Подожди, — подумав, я разрезаю овощ на кружки и возвращаю. — Вот теперь можно, — с улыбкой проговариваю.

— А что делать? — непонимающе смотрит на меня.

— Смотри, — беру формочку в виде звёздочки. — Делаем вот так, — вырезаю звезду из круга. — И всё!

— А можно и цветочек? — кивает на другие формочки рядом.

— Конечно, какие хочешь, — отвечаю и, убедившись, что девочка принимается с удовольствием вырезать, занимаюсь своими делами.

Из вредности достаю морковку и яблоки, измельчаю при помощи тёрки, взбиваю яйца и просеиваю муку, всё смешиваю, выливаю в форму для выпекания и ставлю в духовку. Попутно проверяя девочку и улыбаясь её довольному лицу, продолжаю готовить ужин. Барин, если так хочет, будет есть свою запеканку, а мы с Маришей будем наслаждаться вкусной гречневой кашей с печёными звёздочками из кабачков и сочным куриным филе.

— А можно я на стол накрою? — спрашивает девочка, когда я всё разложила по тарелкам.