Чем спасаешься ты, Герман? Как зализываешь свои раны? Или твое сердце настолько окаменело, что ты ничего больше не чувствуешь?

Только бы он не узнал о Даше. Сама я справлюсь, вынесу боль от его нападок. Но если он скажет что-то плохое о моем ребенке, то я его просто убью. В прямом смысле.

Эгоистичный шепоток в голове подсказывает, что о дочери Герману лучше не знать еще и потому, что я не собираюсь делить ее с ним. Он этого не заслужил.

- Пойдем, Дашуль, почитаем сказку, - зовет дочку Давид после ужина.

Сегодня он вызвался уложить ее спать.

- Про ледяную кололеву! – требует Даша, задирая подбородок и изображая злодейку из своей любимой сказки.

Понятия не имею, почему она так зациклилась именно на этой дурацкой истории.

Но у меня внутри все просто переворачивается, потому что, подражая Снежной Королеве, малышка точно воспроизводит мимикой надменный прищур Германа.

А Давид как-то особенно задумчив сегодня. И мне приходится по два раза повторять все, с чем я к нему обращаюсь.

На следующее утро за завтраком он садится за стол с пустой кружкой, забыв наполнить ее чаем.

- Что с тобой? – спрашиваю я, забирая кружку, чтобы заварить мужу чай.

- Я все думаю кое о чем… - рассеянно отзывается он. – Тебе не понравятся мои мысли.

- О чем ты? – спрашиваю я, ставя на стол готовый чай.

- Когда я женился на тебе, то думал, что не протяну и года… - говорит Давид задумчиво. – Но я ошибся. И, кажется, на том свете меня пока не ждут.

- И я очень этому рада.

- Я знаю, - муж посылает мне грустную улыбку. – Но чем больше проходит времени, тем отчетливее я понимаю, что поступил эгоистично. Да, так было удобно. Но что дальше? Я не могу не думать о том, что ты потратишь рядом со мной свою молодость… Ты могла бы полюбить снова… выйти замуж по-настоящему…

С каждым его словом меня накрывает волна паники.

- Не смей! – требую я. – Не смей тоже бросать меня, Давид! Разве я была тебе плохой женой? Что не так? Чем ты недоволен?

Мой голос срывается. А по щекам уже бегут слезы. Я не вынесу, если он оставит меня одну.

- Но, Аня, - Давид мягко кладет мне руку на плечо. – Ты еще очень молода, зачем ты хоронишь себя?

- Не смей! Даже не вздумай! – я уже плохо себя контролирую, чувствуя подступающую истерику. – Мне никто не нужен! Я не хочу ни за кого замуж! Почему ты думаешь об этом?

Мысль о том, что Давид разведется со мной, настолько пугает, что меня просто трясет.

Я уже не могу остановиться. Реву, как девчонка. Как же так? Все же было хорошо.

Скоро проснется Даша и застанет меня в таком виде.

Давид притягивает меня, чтобы обнять.

- Извини, Анют - говорит он. – Конечно, я не собираюсь бросать тебя. Как ты могла подумать об этом? Не плачь, пожалуйста. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Но я все равно реву как белуга.

- Ну всё - всё, - муж гладит меня по волосам, успокаивая. – Не будем пока говорить об этом, если ты не хочешь.

- Никогда, - шепчу я, всхлипывая. – Мы не будем говорить об этом никогда.

- Хорошо, - соглашается Давид с печальным вздохом.

Кое как мне удается успокоится и привести себя в порядок. Но даже проснувшаяся Даша замечает, что я расстроена.

- Ты плакала, - она тычет пухлым пальчиком в мое зареванное лицо.

Косметика немного исправила дело, но глаза все равно остались красными и припухшими.

- Мне приснился страшный сон, - говорю я, чмокая дочку в носик.

- Не бойся, в леальности чудовищ нет, - успокаивает меня дочка.

Этими словами я недавно утешала ее после кошмара.

Ох, золотце мое! Боюсь, в реальности все-таки есть чудовища. Страшные и бессердечные.