— Опозорилась! Может, я ничего такого и не сделала, может, ничего из ряда вон не вынюхала, чтоб Березовскому передать, но я абсолютно точно опозорилась!

— Да всё уже! Всё! Закончилось, всё закончилось. Выдыхай. Расписку хоть Берёза написал всё-таки?

Нет, она точно хочет меня добить.

— Да как он напишет?! Я из каморки этого Аверина пулей вылетела и из «СтройМира»! Вечером только смогла поговорить с этими гадёнышем!

— И?

— Что и? Сказал, что так и думал. Этот Аверин максимум через две недели свалит и Миша мне сразу же отдаст деньги. Из квартиры обещал съехать в течение недели. Всё! Я хотела сказать этому ублюдку, что его планы провалились и Аверин знал, кто перед ним сидит, изображая желающую отхватить должность его помощницы, но… Да не смогла я. Это пьяная я бесстрашная и импульсивная, а трезвая… Трезвая я не такая.

— Ну и не говори! — кивает Милка. — Я серьёзно. Не вздумай говорить. Может, этот начальник Берёзу и возьмёт за яйца! Хорошо бы, конечно, чтобы тот успел тебе деньги вернуть, до того как его махинации выкупят.

— Мила, боже, в тебе столько оптимизма, что… вздёрнуться охота! Я за деньгами ехала, а вернулась без денег, опозоренная, как оплёванная, но ты и в этом что-то хорошее находишь. Признайся, ты что-то принимаешь?

— Пока что только верные решения и кофейный ликёр. Решения — принимаю, а ликёр — употребляю. — слащаво тянет Вересова.

Ох и дурочка. В хорошем смысле, конечно же, в тёплом. Не как я.

— Ты заразная, Милка. Литр слёз, килограмм соплей и я уже не чувствую себя таким дерьмом. Из-за тебя. Думаешь, и правда всё будет хорошо? Не стоит загоняться?

— Да я в этом уверена! Найдёшь работу, утрясёшь всё со своим наследством, бумагами и забудешь Берёзу как страшный сон. Какое тебе будет дело до его проблем и образа жизни, когда он свалит с твоих квадратных метров и вернёт бабки?

— А никакого! — довольно улыбаюсь я. — Погоди, погоди, — слух выхватывает какое-то жужжание. Оборачиваюсь на звук и тянусь за оставленным на подоконнике телефоном. — Не определился номер.

— Ну, ответь. Может, кто из друзей твоего папы?

Принимаю совет подруги как руководство к действию.

— Да.

— Ольга Владимировна, добрый вечер. — незнакомый женский голос с первых слов даёт мне понять, что сейчас мне будут что-то впаривать или просить данные моей банковской карты. — Вы сегодня были у нас на собеседовании, в «СтройМире». Скажите, вам удобно сейчас разговаривать?

Не понимаю, это какая-то шутка? Новый вид мошенничества или издевательства?

— Что вам нужно? Я не прошла собеседование, я в курсе. Могли бы и не звонить…

— Ольга Владимировна, послушайте, вашу кандидатуру утвердил Алексей Александрович. Скажите, вам удобно сейчас разговаривать?

Э-э-э-э…

— Мою?!

Что происходит? Девушка явно не ошиблась номером. Может, конечно, там ещё какая-то Ольга Владимировна сегодня собеседовалась, но что-то мне в это не верится. Да и что она заладила со своим: «вам удобно сейчас разговаривать»?!

— Вашу. Сможете ли вы завтра приступить к работе?

Я в бреду? В агонии? Сегодня не пила вроде. Даже Милка кофейным ликёром меня не соблазнила.

— Нет. — ошарашенно выдыхаю я.

— Могу я поинтересоваться причинами вашего отказа?

— Бойлер!

— Что простите?

— Завтра ко мне придут мастера ремонтировать бойлер. — сама не знаю, зачем я говорю это девушке, вместо того, чтобы сказать, что я не собираюсь идти на поводу у заскоков её начальства.

Милка бросает на меня заинтересованные взгляды и придвигается всё ближе и ближе, явно чтобы лучше слышать, что же мне там такое предлагают.