Я знаю, что меня хватают за все части тела. В темноте, на ощупь, меня пытаются трясти, привести в чувства, со мной говорят, но я чувствую это даже не вполсилы, а едва-едва. Возможно, этот псих меня даже ударил несколько раз, пока я проваливалась куда-то в пучину паники, чтобы спустя считаные секунды вынырнуть оттуда и снова попытаться заполнить свои лёгкие кислородом.

Да когда же мы уже упадём?! Сколько можно ждать смерти?!

Внезапно мой широко открытый рот чувствует твёрдую преграду. Я пытаюсь вырваться из сужающей кабины, но стена, которая на меня давит, подозрительно тёплая и влажная. Она… дышит.

Все чувства обостряются странным образом. Я замираю. Мой мозг не знает, за что хвататься, что анализировать. Факт того, что мы всё-таки слишком долго падаем, немного меркнет перед тем фактом, что меня целуют!

Меня целует посторонний, совершенно незнакомый мне мужчина!

Целует!

— Смотри, сработало… — горячий шёпот обжигает мои губы. — Ну как? — я теряюсь. — Всё, смерть отменяется?

Ах он об этом…

Руки, которые непонятно как оказались на моей шее и затылке, медленно соскальзывают. И это приводит меня в ужас!

— Отменяется. — хриплю, сама уткнувшись приблизительно туда, где только что были губы незнакомца.

2. Глава 2

Свет бьёт по глазам. Он заставляет моё сердце споткнуться, а глаза закрыться от невыносимой рези.

— Да блядь! Малыш, никуда не убегай. Слышишь?

У-у-у… А я слышу! Но вообще ничего не понимаю.

Приоткрываю глаза, пытаюсь привыкнуть к свету, попутно поправляя юбку платья и перекрутившееся декольте. Стыдно так, что… Хотя мне ещё повезло. Вон, мой товарищ по несчастью вообще штаны надеть не может, они у него падают. Кажется, соскальзывают с охренительного бугра в белых боксерах, звякая пряжкой ремня о пол кабины лифта.

— Какой дебил постоянно таблички пиздит?! На ремонте лифт! На ремонте! — гремит сильный голос с той стороны лифта.

О боже!

Секунда. Два коротких удара моего сердца и я вижу перед собой вооружённого странным ломом седовласого мужчину в тёмно-синем комбинезоне. Оглядываюсь. Вижу напряжённую спину и согнутые в руках руки, явно колдующие над пряжкой ремня, и, не дав себе возможности передумать, бросаюсь мимо нашего спасителя, едва не убившись об огромный, открытый чемодан с инструментами и не снеся с ног худощавого паренька, в точно таком же костюме, как и наш покоритель лифтов.

— Простите… Простите… — шепчу, бросаясь из стороны в сторону.

Голову поднять стыдно, надолго поднять взгляд стыдно, смотреть им в глаза стыдно. Всё стыдно!

— Лестница прямо. — бурчит мужчина, ревностно поглядывая на мои притязания на его инструменты.

Киваю. Даже забываю поблагодарить людей за своё спасение. Мчусь к едва различимым очертаниям перил, а за спиной уже гремит:

— Стоять! Куда?!

Стоит говорить, что я наподдаю? Ускоряюсь, несусь вниз, перепрыгивая через ступеньку, а иногда и через две, как будто могу сбежать не только от незнакомца, которому чуть не отдалась в лифте, но и от своего позора.

На пункте охраны я пробегаю мимо пропускной системы, чем лишаю охранника покоя. Мне вслед кричат что-то аналогичное тому, что орал брюнет, но и на этот раз я не останавливаюсь.

Всё закончилось.

Выход!

А закончилось ли?

Встречаю порыв тёплого ветра в лицо и наконец-то даю себе кратковременную передышку.

Зачем я остановилась? Нужно бежать дальше! Прочь из здания, прочь с парковки, прочь с треклятого проспекта…

Боже, о чём я думаю? Я в боевике каком-то, что ли? Как будто за мной будет кто-то гнаться. Я вас умоляю. За мной жених не побежал, сам же и выставил из своего кабинета, пойманный на горячем, а тут просто мужчина, с которым мы чуть не умерли в один день, так и не прожив совместную счастливую жизнь.