Я помню содержание того диалога с подчинённой, в котором Гордей выступал в роли первого на селе защитника и героя.

Девушка внимательно осматривает пиджак со всех сторон и…подносит его к своему лицу, зарываясь чуть ли не носом в его складки. И держит она его в руках не просто, как обычную ведь, а прижимает к себе, как нечто дорогое и ценное.

– И даже после стирки пахнет тобой, – набрав полную грудь, выдаёт девушка, сопровождая свои действия столь интересным заключением.

Ещё пару раз вдохнув в себя аромат с пиджака, ловким движением цепляет его на плечики и помещает на вешалку в углу кабинета.

Жадно цепляюсь за каждое действие этой незнакомки.

Отряхнув пиджак, девушка встаёт на носочки и…касается губами воротника, наполняя кабинет звуком звонкого поцелуя.

– Мой сладкий, пахнет, как ягодка. Так бы и расцеловала, – воркует она, всё ещё кружа возле одежды моего мужа. – Мой любимый, всегда бы так быть рядом с тобой. Касаться, целовать, обнимать…дышать.

Мне же становится уже трудно устоять на ногах от этого театра одного актёра.

Какая-то девица нежится с пиджаком моего мужа, вдобавок ко всему проговаривая свои желания?!

Незнакомка немного разворачивается в профиль, и я жадно цепляюсь за неё. Постойте-ка…да это ведь и есть та самая Милана – заведующая рекламным отделом!

Только вот она изменилась. Стала какой-то…женственной и даже, чересчур, с учётом глубокого декольте, который я тоже успела выхватить ошеломляющим взглядом.

– Ну, всё, любимый будет доволен. Вернётся в кабинет, а тут сюрприз. И скажет, какое же я солнышко заботливое, – продолжает ворковать девушка, продолжая своими словами наносить мне раны на сердце одну за другой.

Ну, вот я хотела убедиться в своих самых страшных домыслах, я и убедилась.

Гордей…жалкий трус, что так и не смог признаться мне в том, что завёл себе другую. Подлый обманщик. Смотрел мне в глаза и продолжал врать.

Он всеми правдами и неправдами старался скрыть свою…измену.

На моё плечо ложится рука и от неожиданности, я чуть ли не подскакиваю до потолка, заполняя приёмную своим возгласом от испуга.

– Надя, прости, я не хотел.

Выставляюсь на мужа во все глаза, оглушаемая бешеным биением сердца.

Он, что? Уже взялся оправдываться? Вот так всё просто?! Прости…я не хотел?..

– Я не хотел напугать тебя. А, чем ты собственно занималась? Меня вроде и нет в кабинете? Просто так подглядываешь? – с некой задорностью в голосе продолжает Гордей, списывая мой ошалелый взгляд на испуг от резкого появления.

Однако, его искромётная радость в миг исчезает, когда в это же мгновение дверь в его же собственный кабинет открывается.

На пороге появляется та самая любвеобильная Милана.

Скольжу взглядом по лицу девушки и с неописуемо огромной болью для себя останавливаюсь на её глазах. А точнее на том, что на веках у неё сверкают те самые блёстки, которые я снимала с груди Гордея.

Ну, что и требовалось доказать.

– Надо тебе попросить прощение, – шепчу я Гордею, а у самой уже слёзы клокочут в горле.

– Что? – хмурится ещё больше.

– Ну, как? Гордей, ты ведь понимаешь, что та зайка ни при чём. Вот, кто истинный хозяин и носитель того блеска…, – выдавливаю из себя.

Так больно, будто касаюсь раскалённой сковороды.

В одно мгновение все кажется разрушенным, словно земля под ногами откатывается, и я остаюсь с глубокой пустотой внутри себя.

Все мои предчувствия и подозрения подтвердились, и это самое горькое ощущение.

Я чувствую себя обманутой и преданный, словно мир вокруг меня рушится, и я не могу ничего сделать, чтобы остановить этот процесс.