Внутри всё сжимает неприятное чувство тревоги и раздражения. Это чувство не позволяет дышать полной грудью и постепенно будто сжирает тебя изнутри. Ты даже слово не можешь сказать нормально, так как струны внутри всё натянуты по максимуму.

А вдруг я действительно ошибаюсь, поддавшись своему воображению? Вдруг мой муж не причастен к тому, что я уже так лихо накрутила у себя в мыслях?

А, если он и виноват, то жизнь на лжи не построишь. Без любви у нас всё расклеится.

Так, как же узнать, кто прав, кто виноват?

– Знаешь, а нам всё-таки нужно поговорить, – вдруг неожиданно раздаётся голос мужа.

Я так испугалась его резкого появления, что пачка яиц, которая должна была послужить омлетом, выскочила из рук прямо на пол.

Из детской тут же раздался крик Анечки, испугавшейся шума.

А вот моё добро утро и началось.

Ещё неизвестно какой очередной «сюрприз» решил преподнести муж.

Может уже включит мужика и во всём сам признается?

12. Глава 11

Дома воцарился какой-то хаос.

Оставив на кухне всё, как есть, бросаюсь в детскую комнату. Нельзя, чтобы маленькая так сильно плакала.

Следом за мной следует Гордей. Хотя, в такой ситуации ему самое время развести руками и сказать: «А, ой, а мне на работу».

Но сегодня у него якобы выходной день. Быть честной я даже не помню, когда был такой день вообще. Если выходной и наступал, он спокойно мог сорваться в середине дня и умчаться в неизвестном направлении.

– Если несложно, прибери на кухне и посмотри, что уцелело, – воспользовавшись случаем, неожиданно для себя самой обращаюсь к Гордею с просьбой.

Попросить его о чём-то, казалось мне нереальным. Этот ведь будто второй ребенок, только который ещё и любить постоянно стегать из дома

Облокотившись на косяк двери, Гордей смотрит на то, как я укачиваю плачущую дочь.

– Вот именно об этом я и хотел поговорить с тобой, – отвечает на мои слова.

– Сейчас? – удивляюсь его словам, едва вообще услышав его голос.

По-моему, это не самое подходящее время, так как Анюта решила попробовать себя в роли серены.

Или это, как раз самое удобное время для него, потому что концентрация внимания полностью сосредоточена на дочке.

– Хорошо, подожду на кухне…, – как-то сбивчиво отвечает, будто прочитав мои мысли.

– Ну, лапочка моя, чего ты так разнервничалась? Испугалась шума, маленькая. Ну, не плачь, перестань…

Только спустя полчаса мне удаётся наконец-таки успокоить девочку. Оставив её в кроватке, спешу на кухню.

Кто-то там от голода, наверное, уже пухнет с голода. Ну, ничего, полезно будет. Мне так вообще и кусок в горло не лезет.

Выскакиваю из детской и тут же меня встречает запах…каши? А может что-то горит?

Испугавшись того, что муж что-то решил сжечь, со всех ног несусь на запах.

– Что происходит? – на одном дыхании выпаливаю я, замечая Гордея в неестественном для него положении.

Мужчина стоит у плиты и что-то размешивает в кастрюле. И судя по запаху, это ничто иное, как гречка.

– Завтрак. Греча, – всё так же находясь ко мне спиной, отвечает он. – Нам наша няня в детстве часто готовила и меня, как старшего учила. Я думал, что уже позабыл всё, а руки помнят.

Да, варить гречку ­ дело нехитрое. Но сам фак того, что муж стоит у плиты.

Что он хочет, чтобы я подумала? Никогда в жизни такого не происходило. Он сам того не ведая притягивает к себе бесконечное множество подозрений.

– Готово, – сообщает он, накладывая ложкой готовую крупу по тарелкам. – Одна к одной. Как тебе?

– Знаешь, Гордей, это выглядит всё очень странно. И началось это далеко не с каши. Ты ничего не хочешь…объяснить? – на адреналине выпаливаю я.