Он смотрел неуверенно. Взгляд был непривычно подернут сомнением.

Медленно наклонился. Поцеловал мягко и ласково. Словно пытался запомнить вкус моих губ.

– Макар, – прошептала ему прямо в губы. – Что бы не случилось, все можно исправить. Я на твоей стороне. Я рядом. Я за тебя. И, если ты хочешь что-то рассказать, обещаю понять.

Его могучая грудь вздымалась от болезных вздохов.

– Ты не простишь… – хриплым шепотом отозвался в ответ.

Сердце кольнуло от самых страшных догадок.

Я отшатнулась и крепко зажмурилась, набираясь смелости задать свой вопрос.

А когда открыла глаза, на его лице читался испуг.

– Ты мне… У тебя есть другая…? – не узнала свой голос. До того он был ледяным.

– Я ни с кем не спал, – ему даже секунды не потребовалось, чтобы осмыслить вопрос. Это заставило меня верить в ответ. – И люблю я тоже только тебя.

Заторможено кивнула, боясь отвести взгляд.

– Хорошо… Хорошо… – медленно переваривая слова, брала себя в руки. – Все остальное решаемо. Если тебе тяжело, можешь мне ничего не рассказывать. Я просто рядом побуду. Ты хочешь?

– Хочу. – Честно признался. – Очень хочу.

Так мы и молчали с ним всю ночь до утра. Просто лежали в постели. Глядели друг другу в глаза.

Эта ночь стала первой, которую мы провели с ним вдвоем. Обычно мы виделись днем или вечером.

И пусть в этот раз между нами не было физической близости, но мы стали ближе душевно.

А утром Макар снова уехал.

С того дня я не могла не задаваться вопросом, куда и кому он уезжает. Есть ли между нами кто-то еще. Присутствует ли в наших отношениях третий? Или, правильнее будет сказать, третья?

Женщина. Я о ней думала. Представляла ее. А потом, устав себя загонять, отмахивалась от этих догадок. Убеждала, что он имел в виду, что-то совершенно другое.

Например, свою фирму, с которой у Макара проблемы. Как-то раз он обмолвился, что эта компания – единственное, что ему дорого в жизни. Еще недавно она находилась на грани банкротства.

Мало ли на какие ухищрения мужчина пошел, чтобы спасти свое дело? Может быть, незаконные? Аморальные? Подлые?

Во все это я предпочитала не лезть, потому что не смыслила ничего. И помочь вряд ли могла.

В конце концов мысли об эфемерной любовнице были полностью выброшены из моей головы. Не стоит накручивать, если для этого нет реального повода.

Я ему верю. Верю, в то, что нет другой женщины. И в то, что Макар все решит.

А у меня полно своих забот, которые тоже требуют разобраться.

Я подошла к окну, отодвинула штору и задумчиво посмотрела, как его большой внедорожник отъезжает от дома.

В идеальном мире мы с Макаром встретились бы, когда оба бы были готовы. Не имея бремя забот за спиной. Целиком и полностью отдавая себя во власть романтических чувств.

Но, увы, мы в реальности.

А в сказки я не верю давно.

9. 8

– Бабуль? – я тихонько постучала по двери палаты и просунула голову внутрь. – Можно к тебе?

– Танечка! – о ее радости говорила лишь легкая улыбка на морщинистом лице. Бабуля слишком слаба, чтобы выразить свою радость чем-то другим. Боюсь, даже руками всплеснуть ей уже непозволительно тяжело.

Пройдя в палату и поставив на тумбочку пакет с гостинцами, я наклонилась и крепко-крепко обняла свою любимую бабушку.

– Как ты? – с улыбкой спросила, помогая ей чуть приподняться.

– Ничего не изменилось со вчерашнего дня. Я моложе не стала, и болезнь, зараза, не отпускает.

На секунду в ее блеклых голубых глазах мелькнуло отчаяние. Но быстро спряталось за другими эмоциями.

– Все хорошо, Танечка. Не переживай, – она сжала мою руку сильнее.

Бабушка сильно болеет. Давно, и к сожалению, неизлечимо.