От этой мысли я прыснула со смеху. Даже представила себе картину: хозяин стучится в мою дверь и говорит:

— Лада открывай, мне нужно на тебя голую посмотреть, чтобы была ничья!

Все, это уже финиш. В душ и спать!

Я стояла под упругими горячими струями и просто наслаждалась. Волосы уже были чистые, а я наливала гель для душа на новенькую голубую капроновую мочалку. Отодвинув лейку в сторону, чтобы вода сразу не смывала пену, я намылила грудь, шею, руки… Сначала я просто мылась, а потом начала сильнее тереть кожу. Мне казалось, что так я лучше смою с себя грязь вчерашнего дня, вместе с кожей сдеру предательство и измену мужа и подруги.

Я терла и терла, с остервенением, жестко, не обращая внимания на боль, а потом я выронила вехотку, сползла на пол душевой и разрыдалась. Все переживания, все напряжение, горе, страх и разочарование выходили из меня со слезами. Мои плечи вздрагивали от плача, а горячая вода лилась на меня сверху и смывала слезы, унося прочь страдания и ароматную пену…

Уже лежа в своей новой кровати, я загадала желание:

— Пусть в моей жизни случиться чудо, и я стану счастливой!

Что именно должно произойти, я не представляла, но знала, должно произойти обязательно.

Было еще непоздно, а от обилия мыслей и впечатлений сон не шел. Я гадала, что меня ждет завтра? Что накопает служба безопасности босса? Тут вроде переживать нечего, никаких страшных грехов и преступлений за мной не водится. Но все равно, было как-то не по себе. Так бывает, когда сдашь в поликлинике анализы, а потом идешь на прием, и доктор сидит, читает на мониторе или листке результаты и хмурится. А ты, глядя на его лицо, уже себе самые страшные диагнозы придумываешь… И тут врач говорит:

— У вас все нормально, просто витаминки попейте.

И ты выдыхаешь.

Я очень надеюсь, что завтра тоже выдохну. Устала бояться. Всего сутки бомжую, а столько передумать о бездомной жизни всего успела, что на неделю хватит.

Со временем мысли начали успокаиваться, и я задремала. Мне приснился сон, в котором я сидела в нашем лифте и ела огурцы из разбитой банки. Они казались очень солеными, и я заедала их сухариками, что валялись вокруг на полу. Во сне было вполне естественно кушать с пола лифта. Я собирала сухарики, запихивала себе в рот, хрустела вкусными огурцами и удивлялась, что не режу губы и язык осколками битого стекла. А потом я захотела пить.

Рассол из банки растекся и испарился, и я начала колотить в дверь лифта и кричать, чтобы мне принесли воды. Во рту было сухо, язык прилипал к небу, в горле першило. Я закашлялась и проснулась.

Я хотела пить. Жаль, не додумалась принести в комнату бутылочку воды, или хотя бы кружку.

Я вылезла из-под уютного одеяла, обернулась полотенцем, чтобы не ходить голышом, сунула ноги в новые тапочки и поплелась на кухню. В нашей прихожей я удивленно замерла: дверь в комнату Мэй была открыта, а кровать пуста. Тоже пошла попить?

На кухне я налила в стакан воды из крана, который подавал воду из фильтра, и залпом выпила сразу половину. Куда же девалась Мэй?

Я вернулась в наш коридор и нажала на рычаг дверной ручки уличной двери. Она оказалась не заперта…

16. Глава 16

Мэй ночью ушла погулять? Звезды посчитать?

Я быстро натянула сапоги, накинула пуховик и выскользнула на улицу. Ночной мартовский морозец сразу схватил за голые ноги, покрывая кожу гусиными мурашками.

Небо было чистое, а луна почти полная. Этого было достаточно для того, чтобы видеть расчищенную дорожку, что вела к гостевому домику. Из одного окошка лился слабый свет, словно там горел тусклый светильничек.