Наконец она опускается за свой стол и начинает молча быстро печатать что-то на клавиатуре. Пока я одеваю ребенка, тишина меня не пугает, но когда я сажусь напротив, усадив Костика на колени, то чувствую, как меня начинает трясти от волнения.

- Доктор? Вы нам что-то скажете?

- Я сопоставила все анализы и данные. Написала сейчас паре коллег… Жду ответа… Ага вот… - она открывает что-то на экране и вчитывается в информацию.

Наконец, оторвавшись от экрана монитора, врач внимательно смотрит на меня.

- Вы знаете, - начинает она издалека, - наш научный центр занимается изучением не просто аллергии. Мы изучаем врожденные проблемы.

Мое сердце делает прыжок и начинает бешено стучать.

- Врожденные? – переспрашиваю я.

- Да, и в том числе редкие генетические болезни. Мы проведем полное исследование. Но сейчас мы с коллегами пришли к выводу, что у вашего ребенка редкое заболевание. Вы главное не переживайте…

Я чувствую, как мои руки вцепляются в Костика. Врач говорит что-то еще, но я, кажется, не слышу ее слов.

- Первые симптомы проявляются как раз в возрасте вашего сына, – гул в моих ушах усиливается, - У вас самое начало заболевания. А вот как оно выглядит у детей постарше.

Врач поворачивает ко мне монитор компьютера.

В первую секунду не могу понять, что вижу, все плывет перед глазами. Фотографии детей. Один. Другой. Третий…

Нет! Бедные детки! Это так ужасно! Как же, наверное, им больно!

Я быстро перевожу взгляд с монитора на своего ребенка.

И мой, мой, Костик будет выглядеть так же?!

Я не могу в это поверить. Я НЕ ХОЧУ!

Меня начинает бить мелкая дрожь, слезы сами катятся из глаз.

Нет… Нет! НЕТ!!

15. Глава 15. Анна

Мы едем в машине.

Костик что-то лопочет на своем языке, а я не могу остановить потоки мокрых дорожек на своем лице. Попеременно вытираю глаза то одной рукой, то другой.

Игорь кидает на меня внимательные взгляды в зеркало дальнего вида, но молчит.

Хотя мне уже лучше. Мне не так страшно, как было в клинике. Хотела узнать правду - получила. И что с ней теперь делать?

За окном мелькают деревья, и я снова мыслями возвращаюсь в кабинет врача.

- Послушайте, - пытается успокоить меня врач, - мы сейчас возьмём кровь на анализ. У нас быстрая лаборатория, завтра во второй половине дня может быть результат.

Я сижу, вцепившись в ребенка, и бросаю взгляды то на сына и то на монитор ее компьютера.

Да, все так и есть: возраст, шелушение, ранки… Почему никто не заметил раньше? Почему никто не подумал об этом? Я задаю этот вопрос врачу.

- Это редкая болезнь. Попейте воды, - она протягивает мне стаканчик из кулера, - видимо один из родителей является скрытым носителем этого заболевания.

Вот как… Я закрываю лицо руками. Моя вина...

- Иногда это заболевание видно у плода сразу, иногда при рождении, но иногда оно проявляется в возрасте до пяти лет. Чаще до двух. Как это и случилось у вашего сына. Странно, что вам раньше не предложили сделать генетический анализ.

Я пытаюсь успокоить сердце. Как тяжело принять, что я сама сделала своего малыша вот таким.

- Это я виновата? – поднимаю глаза на врача.

- Ну, во-первых, не виноваты! А во-вторых, не факт, что вы. Давайте мы сделаем вам тоже анализ, и посмотрим у кого из родителей присутствует данный ген. Вы с мужем? Это он в коридоре?

- Нет, нет, - мотаю я головой, - муж пока не в курсе.

- Хорошо, тогда начнем с вас. Проходите в процедурный кабинет, сейчас у вас и у ребенка сделают забор крови.

И когда я открываю дверь кабинета, врач добавляет:

- И вам нельзя беременеть.

- Что? - не понимаю я вопрос.

- Нам надо выяснить, кто носитель заболевания – вы или муж, или оба. Следующая беременность может протекать хуже. Сейчас у ребенка симптомы появились в первый год жизни. Существует болезнь с более глубоким поражением. Вплоть до заболеваний внутренних органов. Пока мы не разберемся в проблеме вам нельзя беременеть. Это не шутки.