Кирилл похоже понимает, что все его аргументы рушатся. Ну, а как тут оправдаешься? Она же его не связала, в конце концов. Он растеряно смотрит на меня, судорожно пытаясь найти слова, и не придумывает ничего лучше, чем сделать шаг вперед с вытянутой рукой.

- Стой, где стоишь, - гневно кричу я, отступаю назад и беру ложку для обуви. Металлическая, тяжелая. Если такой как следует треснуть по голове, мало точно не покажется. И вот прям даже хочется это сделать.

- Алис, ну ты чего? – удивляется Кирилл.

- Не подходи, я сказала, - выставляю ложку перед собой, как оружие. – А то тресну!

Лицо Кирилла снова кривится. Он опускает руки и безразлично пожимает плечами.

- Ладно, - говорит он. – Как скажешь. Завтра с утра протрезвеешь, успокоишься и тогда поговорим.

- Ни о чем мы разговаривать не будем, - тут же парирую я. – Ты сегодня же собираешь свои вещи и уматываешь к своей Ирке.

- Да щас, ага, - фыркает Кирилл. – Я здесь живу.

- Это временно, - наигранно улыбаюсь я. – Квартира моя. Вот завтра разведусь с тобой и больше не будешь здесь жить.

Кирилл смотрит на меня с таким пренебрежением. Похоже он до сих пор слегка пьян. Вот откуда вся эта смелость.

- Валяй, - снова пожимает он плечами, разворачивается и идет в сторону нашей спальни. – Завтра воскресенье, ни один ЗАГС не работает.

- А ты куда это собрался? – снова задыхаюсь я от возмущения.

- Спать, - коротко бросает он через плечо и скрывается в спальне, громко хлопнув дверью.

Я даже не успеваю ничего сказать ему вслед. Просто наглость в высшей степени. Стою некоторое время в прихожей с ложкой в руках и даже не знаю, что дальше делать. Такого от своего мужа я не ожидала вообще.

Оторопь сменяется на очередной приступ гнева. Это он мне предлагает рядом с ним лечь спать? Или на диван ложиться? Совсем охренел! Ни стыда, ни совести у человека.

Забегаю в комнату и включаю свет. Кирилл уже полураздетый, сидит на краю кровати, снимая носки.

- Я с тобой в одной постели спать больше не собираюсь, - безапелляционно заявляю я и указываю ложкой для обуви прям на него. Не стала ее оставлять в прихожей специально, а то мало ли.

- Это твои проблемы, - пожимает плечами Кирилл, делая ракушку из носков и бросая на пол рядом с тумбочкой.

Вот козел! Знает же, что я терпеть этого не могу.

- Ты предлагаешь мне спать на диване? – спрашиваю я. А у самой от злости и обиды верхняя губа трясется.

- Я тебе ничего не предлагаю, - отрезает Кирилл. – Я ложусь спать, а ты делай что хочешь.

Белая рубашка, которую я гладила ему перед выходом, комком отправляется туда же к носкам.

Он что специально хочет довести меня? Ни в какие ворота просто.

- Это моя квартира. И ты уматываешь из моей постели на все четыре стороны, - цежу я сквозь зубы и машу перед ним ложкой, как оружием.

- Пф, нет - хмыкает Кирилл, с насмешкой глядя на мое орудие самообороны. Укладывается на свою половину кровати и накрывается одеялом. – Все, я спать. Выключи свет, мешает.

В сердцах бросаю ложку на пол, топаю ногой и убегаю в ванну. Там закрываюсь на щеколду и, включив воду, смотрю на себя в зеркало.

Это просто дикость какая-то. И это все происходит со мной? Не узнаю своего мужа от слова совсем. Такого хамского поведения он себя никогда не позволял. Или позволял, а я просто не замечала?

Ополаскиваю руки и хочу умыться, но вовремя вспоминаю, что до сих пор накрашена. Резко выдыхаю. Так. Надо успокоиться. И тут же перед глазами всплывает голый зад Кирилла и звук ритмичных шлепков об ягодицы Ирки.

Какие же они твари!

И Кирилл… Да хрен тебе, а не моя кровать. Я-то на диване посплю, но ты спокойно нежится не будешь.