- Да, что-то рано встала, - отмахиваюсь я. – Решила к тебе все-таки приехать.

- Ой, ну и хорошо, - улыбается мама. – Пойдем на кухню, я блинчиков напекла.

- С творогом? – с надеждой спрашиваю я.

- Конечно, - отвечает мама.

Обожаю ее блинчики с творогом. Она так вкусно измельчает начинку до эмульсии, добавляет ванилин, немного сахара. Ммм. Получаются просто сочнейшие блинчики.

Прохожу следом за мамой на кухню и сажусь на табуретку, облокотившись на стену. Кухонька у нее маленькая, но такая уютная. Всегда нравится здесь сидеть с ней и болтать.

- Как твое самочувствие? – спрашиваю я.

- Уже лучше, дочь, не переживай, - подмигивает она мне, ставя передо мной тарелку с блинами. – Сейчас чайник поставлю, подожди, не лопай сухомятку.

А я уже прям облизываюсь на эту тарелку. Так вкусно от нее пахнет.

- А где Кирилл? – вдруг спрашивает мама.

Сердце от этого вопроса как-то странно защемило сразу. Вот как будто что-то чувствует ведь. Она его обычно не особо жалует. Говорит, что это за мужик, который по дому сам ничего не может сделать? А тут будто специально спрашивает.

- Да у него какие-то дела. Что-то с машиной, по-моему, - я пытаюсь изобразить будто ничего и не было.

Мама как-то подозрительно на меня смотрит, но ничего не говорит. Не хочу ей ничего рассказывать. Итак, сердце слабое. Мало ли что. Потом, когда все решится, буду жить одна и скажу. Пускай узнает, когда у меня все будет хорошо, а не переживает из-за моих проблем.

Но маму так просто не проведешь. Смотрит на меня проницательно, как будто читает.

- Что-то видок у тебя неважный, - говорит она, прищурившись.

- Да мы вчера немного… выпили, - хмурюсь от воспоминаний прошлого вечера. Но сдерживаю себя, волю эмоциям не даю. – Голова слегка побаливает.

- М-м. Похмелье, значит, - понимающе говорит мама. – И ты, наверно, еще и с утра ничего не ела.

- Маковой росинки не было, - честно признаюсь я.

- Ничего. Сейчас будем завтракать тогда.

На мою радость, закипает чайник. Мама прекращает свой допрос, и увлекается чашками и пакетиками чая.

Надо ее отвлечь другой темой, чтобы расспрашивать ни о чем не начала. Мама ставит передо мной чашку горячего черного чая и сахарницу.

- Ты на дачу поедешь на неделе? – спрашиваю первое, что приходит в голову, беря в руки жирный блинчик.

Мама усаживается напротив с чашкой чая.

- Не знаю пока еще, - пожимает плечами она. – Твой Кирилл обещал мне в теплице дыру залатать. Уже месяц жду прочим.

Черт, надо же так проколоться. И здесь Кирилл опять.

- Ну, залатает, мам, раз обещал. Кстати, я тебе сохранила название удобрений. Очень хвалят все. У меня девочки на работе рекомендовали. Сейчас, подожди.

Тянусь к сумке и достаю телефон. Смахиваю десяток сообщений от Кирилла, даже не читая, но тут же вылезает новое. От Ирки:

«Алис, только не говори ничего Коле. Ладно?»

У меня аж глаза на лоб лезут. Наглость несусветная. Еще и указывает мне что делать. Я вообще и не собиралась никому ничего говорить. Пока что! Своих проблем хватает. Но от такой наглости возникает жуткое желание это сделать.

Ни «как ты себя чувствуешь», ни извинений. «Коле не говори»! Совсем охренела.

- Что-то случилось? – спрашивает мама.

- А? Нет, все в порядке, - тут же говорю я и смахиваю Иркино сообщение, не читая. – Вот, название удобрение. На, запиши лучше, чтобы не забыть.

- Это мы сейчас. Это мы быстро, - мама довольная улетает в комнату. Любит она все эти штуки для сада, что уж тут.

Пока ее нет, во мне просыпается какое-то злорадство. Только не говори Коле… Прямо бесит. Да у меня просто «подруга года», слов никаких нет. Раз так из-за этого переживаешь, то еще попляшешь у меня. Пока не знаю как, но что-нибудь обязательно придумаю.