– Черт, – морщится. – Прости, Ромина. Я сам должен перед тобой извиниться. Понимаю, что ты не была в курсе. Просто… Больше не общайся с ним. Он это сделал мне назло. Матери не стоило вмешиваться в наши отношения. Я бы сам все объяснил.

– От-тпусти меня, – муж сейчас меня пугает. Он явно под градусом, глаза полыхают безумием.

– Ты моя жена, Ромина. Не знаю сколько еще выдержу… Ты нужна мне, понимаешь? Это сводит меня с ума.

Алекс наклоняет голову, его губы касаются моего рта, и меня буквально бьет током. Оболенский обхватывает мой подбородок двумя пальцами, фиксируя в одном положении, углубляя поцелуй. Ноги превращаются в вату, а руками невольно хватаюсь за широкие мужские плечи, чтобы не упасть. Невольно поддаюсь вперёд, отвечая на этот горячий поцелуй собственника. Язык мужа исследует мой рот, вытворяя невообразимые вещи. Я и забыла, каким страстным может быть Алекс.

Кажется, что поцелуй длится бесконечность, я тону в чувственной паутине, впитывая позабытые ощущения, и в то же время такие родные и знакомые. Оба теряем связь с реальностью. Внизу живота все трепещет и ноет. Алекс все теснее прижимает меня к себе, давая почувствовать контуры своего твердого, как камень, тела.

– Ромина, – выдыхает, наконец отрываясь от меня. – Ты сводишь меня с ума.

Отступаю, делаю шаг назад. Не могу посмотреть на него. Слишком много эмоций бурлит внутри.

Я предала себя? Забыла о гордости?

Хотела ли, чтобы он прекратил? Нет. Наверное, нет… Но что будет потом?

Сможем ли мы забыть, что случилось и счастливо жить дальше?

Одни вопросы без ответов.

– Я с ума сойду с этим воздержанием, – с мукой произносит Алекс, снова привлекая меня в объятия.

– Мне все ещё нельзя…

– Я знаю, – целомудренно касается губами моего лба. – Просто хочу, чтобы ты понимала, как мне непросто.

– Мне тоже, – прикусываю нижнюю губу, на глаза наворачиваются слезы.

– Да, малышка, я знаю. Прости меня, за всё. Сможешь?

– Наверное. Мне нужно время.

– У тебя есть столько времени, сколько пожелаешь, Ромина. Я весь твой. Навсегда.

Сказав это, Алекс уходит оставляй меня одну наедине с разрывающими мозг мыслями. Остаток дня провожу с Артуром, не отрываюсь от него. Алекс больше не разу не заходит к нам, и от этого мне становится грустно.

Следующим утром свекровь наконец покидает наш дом, к моему огромному облегчению. Без нее воцаряется, если можно так сказать, полная идиллия.

Мы все еще далеки друг от друга, но начинаем залечивать раны. Наша жизнь становится спокойной, размеренной. Наверное, именно о такой я мечтала. Рана все еще свежа, но затягивается. Нам с каждым днем все легче общаться. Алекс погружен в работу, но старается приезжать домой как можно раньше. Никогда не пропускает ужин. Мы разговариваем, в основном я рассказываю ему как прошел день. Про Артура. Мелочи, бытовые моменты, но для нас обоих все что касается сына – важно, интересно. Неизменно Алекс приезжает с работы либо с цветами, либо со сладостями. Все время старается порадовать меня.

В выходные мы гуляем в парке с коляской. К нам подходят люди, умиляются на Артура, говорят какая мы красивая пара.

В понедельник нас навещает педиатр из частной клиники, с которой мы подписали договор. Осматривает Артура, взвешивает. Говорит, что развитие идеально. Ребенок полностью здоров. Хороший аппетит, спит всегда спокойно. Изредка бывает капризным, но это тоже нормально.

Меня радует каждая беззубая улыбка сына. Смотрю на него и поражаюсь, как можно любить так сильно.

**

– Что скажешь, насчет небольшой поездки на побережье? – спрашивает вечером Оболенский. – Мне кажется нам не помешает небольшой отпуск.