– Не смей так больше! Никогда!

Злость закипает огненной лавой. Наглый, невыносимый, самоуверенный подонок!

– Я тебя ненавижу.

– Понимаю, – поджимает губы Оболенский. – Расскажи мне все.

– Что? О чем ты? – совершенно ошеломлена, как быстро он сменил тему разговора.

– Я хочу знать, как долго тебя терроризировала Аниса. Что ты видела? У меня с ней было… лишь один раз. Минутная слабость. Я не оправдываюсь, Ромина. Понимаю, что сильно налажал. То, что она несла в тот день в доме моей матери – уму непостижимо. Она никогда не представляла для меня никакого интереса, клянусь.

– Не хочу это слушать! – закрываю уши ладонями.

– Прекрати вести себя как ребенок, – рявкает жестко. – Ты стала матерью. Теперь должна не только о себе беспокоиться. Своем уязвленном самолюбии. Понимаю, что вся эта история тебя ранила. Но она – лишь эпизод в длинной жизни. Думай о сыне. Ему нужны оба родителя. Нам нужно будет проработать свои ошибки. Возможно, сходить к семейному психологу.

Только что муж целовал меня, горячо и страстно, а теперь обескураживает своей холодностью. У меня начинается истерика, теряю контроль, дрожу, рыдаю, Алекс снова обнимает, я царапаю его рубашку, дергаю, в бессознательном желании причинить вред, разорвать. Словно это поможет унять душевную боль. Затянет зияющую рану в груди.

Оболенский снова обнимает, вытирает пальцами мои слезы.

– Все хорошо, малышка. Дыши глубже. Просто дыши.

Не могу поверить в хорошее! Просто не могу!

– Я хочу вернуться к Артуру, – шепчу измученно.

– Не стоит в таком состоянии. Сначала лучше успокоиться. К тому же, нам нужно закончить разговор. Я хочу услышать историю от и до. Когда Аниса начала так нагло вести себя? Что еще, помимо того, что я слышал, она тебе наговорила?

– Я видела вас… В той квартире! Своими глазами! – выкрикиваю ему в лицо. Сейчас не понимаю, как смогла держать это в себе так долго.

– Как ты оказалась в той квартире? – мрачно интересуется муж.

– Мне пришло смс…

– Ты ведь понимаешь, что все было срежиссировано?

– Кем? Для чего? Кому интересны твои развлечения, кроме твоей дуры-жены?

– Прекрати, Ромина. Это спланированная атака на нашу семью, и я докопаюсь до сути. Покажи смс.

– Я его удалила!

– Ладно, неважно. Дам задание своей службе безопасности, – хмурится Оболенский.

– Это ничего не значит, слышишь? Ты все равно предатель.

– О да. Эту слабость никогда себе не прощу. Мне даже не нравилась эта стерва. Я приехал по указанному адресу за документами. Тоже написал аноним, притворившись одним из моих деловых партнеров. Там встретила твоя подруга, я удивился, но не более того. Предложила выпить. Потом как в тумане. Меня развели как последнего кретина! – видно, что Оболенский очень злится, вспоминая тот день.

Молчу. Алекс хочет, чтобы я поверила, что ему что-то подмешали? Когда застукаю в следующий раз, точно так же будет оправдываться?

– У меня к тебе просьба, – говорю тихо.

– Говори, что угодно для тебя сделаю, – быстро реагирует Оболенский. В его глазах вспыхивает надежда.

– Отпусти Анису.

– Ты о чем вообще?! Пожалела ее?

– Сам говоришь, это заговор. Значит, и ее подставили.

– Что за бред, Ромина!

– Она не заслужила сидеть в тюрьме. Оказалась там противозаконно. Я уверена, что она не имеет отношение к наркотикам. Ты все подстроил. Но ты не можешь казнить и миловать по своему усмотрению. У Анисы больная мать. Слабое сердце, давление. Она хорошая женщина, добрая. Не заслуживает такого горя.

– Хорошо, – отвечает Оболенский после длинной паузы. – Раз я тебе пообещал. Но если только к тебе приблизится, в следующий раз пощады не будет, – обещает мрачно.