Уффффф! А я переживал.

Вот только не знаю, где эту горе-мамашу искать. Ну ничего. Сейчас главное от девчонки избавиться. А дальше… Может, все устаканится, потихоньку забудется и заживем, как прежде.

Не могу сдержать порыва. С благодарностью обнимаю жену. Но чувствую, как она напряглась, не желая отвечать мне взаимностью.

- Ты чего, Лер? – заглядываю в глаза. И не вижу своей прежней ласковой и нежной девочки. – Что с тобой, хорошая моя?

- Не могу я так, Яров. Не могу… пока все не прояснится. Или пока ты сам не расскажешь мне правду.

- Какую правду, Лера?!

- Всю правду, Герман!

- Ты из-за девчонки, что ли? Да не моя она! Клянусь.

- Ну, рано говорить об этом. А пока, прошу тебя, не терзай мое сердце. Оно и без того все в клочьях. От подозрений, от обиды, от лжи и всей этой грязи.

- Какой грязи, Валерия? Я люблю тебя, глупенькая. Никого у меня не было, нет и не будет. Кроме тебя мне никто не нужен. Клянусь. Вот посмотришь, все разъяснится, и ты поймешь, что я не изменял тебе.

Повторяю попытку обнять жену. И, уже не встречая сопротивления, чувствую, как она вся подалась мне навстречу, взорвав своей податливостью все мое естество. Испытывая неописуемое желание, увлекаю ее, такую манкую и покорную, вверх по лестнице.

Мы оба жаждем минуты близости. И, боясь не расплескать охватившее нас предвкушение, стремительно преодолеваем ступени, целуясь почти на каждой из них. Вот наконец и дверь в спальню. Сгорая от нетерпения, рывком открываю ее, подхватываю Леру на руки. И вот он, долгожданный миг…

Но тут из гостевой комнаты раздается громкий плач ребенка.

_____

Дорогие мои! Поддержите историю лайками. Это очень важно для меня.

10. Глава 9

Валерия

Вырываюсь из объятий мужа и бегу к Юляшке. Бедная девочка. Она испугалась, проснувшись в незнакомой комнате. Одна.

А я хороша, нечего сказать. Что это на меня нашло?! Еще и еще раз убеждаюсь, что я не умею управляться с детьми. Не сформирована во мне ответственность за каждый шаг ребенка. Да и откуда бы ей взяться.

Это милое создание, насколько бы прелестно оно не было, не вызывает у меня материнских чувств. Умиление, да. Но не более того. Думаю, я не смогла бы ее принять, даже если бы выяснилось, что Герман является ее биологическим отцом.

Нет, нет и нет!

Ведь, глядя на малышку, я буду непрестанно проворачивать нож в своем сердце, бередя незаживающую рану.

Я даже думать об этом не хочу!

Да и зачем? Ведь мы же вот прямо сейчас отвезем ее в полицейский участок. Или оперативники сами явятся за ней после звонка Германа.

Однако, несмотря на такие мысли, бережно прижимаю к себе малышку и шепчу ласковые слова, пытаясь успокоить ее.

И слова-то какие! Все о том, что я рядом, что бояться не стоит, что не дам ее в обиду. Подлая обманщица! Чем я лучше Ярова, который так равнодушно отвергает ребенка?

И теперь после этих обещаний, что буду защищать кроху, я вынуждена передать ее оперативникам. Какой ужас! Я не перенесу этого. Мой разум все понимает, но сердце кипит негодованием.

Что же делать? Как пережить этот момент?

Вспоминаю суровые слова Яны о том, что это чужой ребенок. Убеждаю себя, что женщина, которая оставила малышку у нас, наверняка, не испытывала угрызений совести. Почему же я извожу себя?

Мои терзания прерывает Герман.

Он осторожно входит в комнату и смотрит на меня с немым вопросом – когда?

Я понимаю, чего он ждет от меня. Но ничего не могу ответить. В горле застрял ком, в глазах жжение от сдерживаемых слез. И вовсе не потому, что прикипела душой к малышке. Просто не могу представить себе момент, когда придется передать ее представителю власти.