— Ага, — только и могу произнести прилипшим к гортани языком, — сушняк после вчерашнего. Давно так не отрывался, последние две бутылки явно были лишними на нашем праздничном столе и в моем желудке.

Водитель смеется и протягивает мне бутылку минералки.

— На держи, а то на тебя больно смотреть и дышать с тобой тоже рядом тяжко, — хохочет водитель, глядя на то, как я откручиваю крышку и жадно касаясь горлышка, делаю большие и жадные глотки.

— Спасибо, брат, ты настоящий друг, — благодарю водителя, а тот, как все таксисты начинает рассказывать одну из своих долгоиграющих историй, каких у него пруд пруди.

Я не хочу с ним вступать в разговор и воспринимаю его гундеж как жужжание мухи.

Хорошо, что он не требует от меня ответов, а находится на своей, ему одному приятной волне.

Достаю айфон и пытаюсь войти в почту, но интернет шалит и я понимаю, что смогу это сделать не раньше, чем через час, когда доберусь до квартиры, включу вай-фай и открою свой ноутбук.

М-да Калугин, нельзя столько бухать, не выйдет как раньше в прошлые холостяцкие времена отдыхать и не о чем не задумываться.

Пить так, как вы всей компашкой делали в общаге уже не реально, во-первых, потому что ты женатый семейный человек, а потому ночевать тебе пристало дома, в этом Юлька права, и я с ней согласен.

А во-вторых, здоровья не напасешься так тусить, как это делает Серега Чернов, который, собственно, и организовал для Лехи злополучный мальчишник в этом злачном кабаке.

Нет здоровье конечно у меня отменное, я ни на что не жалуюсь, башка конечно трещит и потряхивает слегонца, еще бы выжрать такое количество спиртного. Ощущаю себя словно меня переехал КАМАЗ, голова раскалывается и тот крик, слезы и истерика, которую устроила Юлька были для меня выше моих сил, думал точно свихнусь от ее ора.

Как меня угораздило забыть о нашей знаменательной дате...

Когда этот гудеж в кабаке начался, я совсем потерял счет времени.

А уж когда я увидел ЕЁ, полуголую, выскочившую в этом умопомрачительном малюсеньком платьице из большого торта, в меня будто вселился разъяренный бес.

Через минуту я уже закидывал в себя одну рюмку за другой, прошлое вновь во всей своей красе встало между мной и бывшей и мне было сложно этому сопротивляться.

Ослепительная ярость, накатывающая волнами злость, окутывали и будоражили мой хмельной рассудок.

Диана! Я не поверил своим глазам!

Услышав томный, чарующий и до одури знакомый голос, я обернулся и когда она, легко коснувшись моего плеча, потянула меня в круг под улюлюканье парней, я как глупый телок на привязи пошел за ней следом.

Я лишь смотрел на стеклянный светящийся шар, в который меня завлекала Ди, она обвила соблазнительными голыми руками мою шею, прижалась пышной грудью, и я ничего не мог с собой поделать.

У меня просто на нее встал...

В голове снова воскресли времена, когда я отказался жить под крылом у предков, и чтобы не делить комнату в общаге с однокурсником, стал снимать для себя квартиру.

Вспомнились наши отвязные вечеринки, на которых гуляли до потери пульса, когда просыпаешься утром и плохо соображаешь, что это за барышня лежит рядом с тобой в койке и где ты ее подцепил. Чтобы не путать имена, парни называли девушек коротко кто Крошка, кто Зая, а кто Киса. Удобно, не ошибаешься в имени.

Я звал своих девушек "Куколками", “Ангелами” или “Чертовками”, в зависимости от их характера. Чертовок у меня было больше, потому что именно такие меня и привлекали, с яркой внешностью, с сексуальными аппетитными и округлыми формами, с острым и горячим язычком, умеющими доставить удовольствие и получить его, не делая никому мозги не накручивая нервы.