— Наверное, неудивительно.

— Неудивительно — что?

— Что платье сидит так несуразно. Ты для него слишком тощая.

Я сглотнула. Ну и сволочь же…

— Если… если платье настолько невзрачное и… и тебя его оплата обременяет, я сегодня же позвоню Алексею Георгиевичу…

— Уже научилась клянчить деньги у старика? — оборвал он меня, чёрный взгляд помрачнел. — Молодец, способная. Быстро учишься. В семейной жизни без этого в целом никак.

Этого хватило, чтобы гнев застлал мне глаза, окрасив мир в красное:

— Мне тебя жаль, если в вашем мире богатых и знаменитых все жёны такие. Но, наверное, и неудивительно. Падение нравов среди богачей — обычное дело.

Чёрный взгляд впивался в меня — пытался зацепить, словно когтем:

— По-прежнему ревнуешь к Марго, которая греет мне постель вместо тебя?

Перед глазами теперь натурально плясали кровавые мальчики:

— Ах ты ж…

— Какие наставления дал тебе дед? — перебил он меня тоном, не допускавшим возражений. Вот так приказывают заткнуться, не произнеся приказа вслух.

Я невольно проглотила остаток своей оскорбительной фразы:

— Что?..

— Проблемы со слухом?

— А у тебя с головой? — огрызнулась я наконец. — Я просто не понимаю, причём здесь…

— Уверен, на свадьбу Алексис не явится. Сошлётся на слабое здоровье или вообще не станет себя утруждать объяснениями. Он давал тебе какие-нибудь инструкции на день торжества?

— Инструкции?.. Какие он мог давать мне инструкции?

— Вот и я бы хотел это знать.

Невзирая на то, что я стояла на тумбе, наши взгляды с Уваровым сейчас были вровень — наверное, только поэтому скрытый гнев, которым он горел, не испугал меня так, как мог бы, спустись я на пол.

— Не поверю, что Зевс ничего на торжество не задумал.

Только теперь до меня стало доходить:

— Ты… ты в чём-то его подозреваешь?

— Не исключаю никаких вероятностей. Не исключаю, что он готовит мне к торжеству какой-нибудь не очень приятный сюрприз.

— Это уже какая-то паранойя… Мы… нет… мы просто говорили!

— Смешно. Канатас не из тех, кто тратит время на пустые беседы. Особенно сейчас.

Ну всё, довольно. С меня на сегодня хватит.

— Как здорово, что ты это знаешь, — я сжала подол в кулаках, позабыв, что комкаю драгоценную ткань. — Мне вот подобные тонкости неизвестны. Угадай почему!

— Не хватает ума?

Я сползла со своей тумбы и, наплевав на опасность, шагнула к нему:

— Не хватало его. Его мне не хватало! Мой дед по сути чужой мне человек! И раз уж ты так хорошо его знаешь, то впору подумать, что он дал бы эти инструкции тебе. Мне — незнакомке — он подобное вряд ли бы стал доверять!

Подхватив рукам тяжёлый подол, но всё равно умудряясь путаться в ткани, я поковыляла к выходу. Уваров меня не окликнул, не остановил. И не видел. Вплоть до дня икс — до свадебного торжества.

Самого чёрного дня в моей жизни.

10. Глава 10

Белоснежное, серебристо-зелёное и золотое.

Вспышки фотокамер, мириады уютно-жёлтых светильников-звёзд.

Пышные гирлянды свежих цветов. Сногсшибательные ароматы.

Мягкое тепло летнего дня и прохлада кристально чистого озера.

Ажурные беседки, вышколенные официанты в чёрном и белом. Взрывы смеха и взгляды, взгляды, взгляды…

Элегантные гости, ангельская музыка живого оркестра в убранной живыми цветами ротонде.

Речь распорядителя.

Невыносимая тишина.

Его равнодушное «Да».

И моё ответное «Да» — нервное, едва слышное.

Шлейф пустых разговоров, калейдоскоп улыбок, не касавшихся глаз, и до тошноты неискренних поздравлений. Чужие, незнакомые лица.

Моя дрожащая рука на сгибе его локтя — окаменевшего, будто и неживого.

Неимоверное напряжение чуть-чуть разжало свои жуткие когти, когда церемония осталась далеко позади, и гости расселись под исполинским навесом, убранным с изумительной роскошью.