Сразу за мужем показался его друг и начальник, Сергей Фридман.

- Витаминка, я на десять мину. С годовщиной вас, кстати.

- Проходи, Сережа, нам как раз понятые нужны, - и я кивнула в сторону стола, за которым сидела Татьяна Александровна. Сейчас она выглядела не так воинственно.

Саша, все это время стоявший на пороге, наконец, отмер:

- Цветы в вазу поставишь? Нет? Ну и хрен с ними, пускай вянут, я тебе новые куплю. Тогда представь меня нашей гостье.

- С радостью. Знакомься, Саша, это твоя теща.

- Моя кто? - Улыбка сползла с лица мужа.

- Мама Жанны, милый, твоей любовницы с которой ты уже год. Ты ее очень любишь, в отличие от своей предыдущей стюардессы, и даже хочешь жениться. – И уже в сторону: - Сереж, есть борщ вчерашний. Греть?

- Ко-ко-конечно, греть. Обожаю тво-твой борщ.

Когда Сережа нервничал, он начинал заикаться. Его это не портило, даже наоборот, и за годы дружбы, я перестала замечать эту его особенность. Тем более, что Фридман обладал удивительно спокойным характером и контролировал свои эмоции.

Всегда, но не сейчас.

- Так что, Саша, расскажешь нам, про большую и чистую любовь? - мой голос хрипел, будто я плакала.

Чтобы хоть как-то занять руки, я снова схватилась за бокал. Тот оказался отполирован до блеска. Кажется, этот хрусталь нам дарили на свадьбу.

Тогда я считала себя самой счастливой, а сейчас хотела умереть. Чертовы бокалы!

- Так что вы все молчите?! – Я кинула хрусталь обратно в раковину. Кухню наполнил звон разбившейся посуды.

Саша прошелся вперед и назад. Он спокойно опустился на стул, прямо напротив притихшей Татьяны Александровны.

Она смотрела на мужа, не мигая, как кролик на удава.

- Теща говоришь? - от тона его голоса я вздрогнула, - мама Жанны? Стюардессе? Моей любовницы? На которой я хочу жениться? На стюардессе по имени Жанна?

Дальше я не расслышала ни слова. Только глухое бульканье. Саша что-то говорил, смеялся, потом снова говорил, но посмотрев на наши лица, заржал в голос. Громко, почти истерично.

Он закрыл рукой глаза и принялся стучать кулаком по столу:

- Не могу. Ну, черти! Выпорю всех конечно, такой праздник мне забабахать!

Его смех звучал настолько неуместно, что я впервые захотела повысить голос на мужа.

Но вместо этого спокойно сказала:

- Саша, объяснись, пожалуйста.

- А чего я сразу?! – Кораблев размазал по щекам слезы, - вон, пусть любимчик твой отдувается. Сереж, че молчишь?

Сарежа так и стоял на пороге. Лицо у него было красным, почти пунцовым.

- Ладно, молчи, я сам. В общем, парни, когда узнали, что сегодня я ни стол накрывать не буду, ни в гости их не позову, стали меня дергать. Ну как дети, ей Богу! Грозились такое устроить, чтобы я эту годовщину свадьбы в жизни не забыл! И ведь слово свое сдержали, придурки!

- Но зачем?

- Да они ж по твоей еде прутся. Каждый раз ждут, что ты сегодня с собой завернешь. А как услышали, что в этот раз останутся без твоих фирменных ребрышек, как с цепи сорвались. И тетку еще такую правдоподобную нашли, вы из театра или они вас откуда-то с улицы подобрали? - Татьяна Александровна молча кивала. – Да и ладно! Вы так напугали мою Викушу, что я по-хорошему должен вас с лестницы спустить. Но не могу, жалко что ли… и пальто это и шапка меховая, ну дебилы! Вы знаете, что, оставайтесь на ужин, а?

После этого вопроса в кухне повисла тишина. Я напряженно смотрела, но не на мужа, а на его друга. Сергей до нелепого не умел врать.

- Это правда, Сереж?

Фридман опустил глаза в пол.

- Я предупреждал их, Вика, - наконец произнес он. – Но им, что со-сорок, что пятнадцать, никакой разницы.