Горло сдавливает кнутом. Я довел информацию о наличии у меня ребенка только самым приближенным, никак не ожидая, что они примутся предпринимать какие-то действия, тем более за моей спиной.

— Давай-ка поподробнее, — командую я, зная, что поток сознания Никиты уже не остановить.

Парень удивленно вскидывает брови и поправляет очки:

— Босс, раз уже выяснилось, что у тебя есть сын, то это обязательно нужно использовать во благо репутации. Теперь твоей целевой аудиторией станут мамашки! И это отлично! Презентабельный семьянин, души не чаящий в собственном дитя и любящий жену, что ты! Голосовать за тебя на следующих выборах выстроятся в первую очередь.

— Так. Стоп. Не приплетай сюда моего сына и его мать. Тем более что я не разобрался с ними. В конце концов, мой сын даже не в курсе, кто его отец, — мне реально дурно становится от мысли, что Алену придется уговаривать участвовать во всем этом.

Светить их сейчас по меньшей мере глупо. Да и не готова Алена к публичности, просто-напросто испугается и снова побежит куда-нибудь.

— Станислав Иванович, значит, как раз настало время наладить контакт. Первой по плану у нас идет фотосессия! — радостно восклицает Никита и начинает активно жестикулировать: — Возродившаяся семья, прекрасный маленький наследник. Самое что ни на есть счастливое семейство. Надежная опора Станислава Северова. Тебя начнут звать на ток-шоу, журналюги будут лбами биться, чтобы взять у тебя интервью, папарацци станут подлавливать вас ради выразительных кадров. И все это нам на руку.

— Боже, Никита, заткнись пожалуйста. Никаких активностей, никаких интервью, никаких, мать его, фото. Оставь Алену и моего ребенка в покое. Хотя бы на время.

Тру виски, которые начинают пульсировать. Так эти дела не делаются, никакого принуждения. Я просто хочу побыть в тихой обстановке с сыном и познакомиться с ним поближе. Ни к чему пугать ребенка.

— Но как же без интервью? — ахает расстроенно парень.

— Каком кверху! — рявкаю я на него.

Никита вжимает голову в шею, замирает, будто я могу ударить его, а после отмирает и начинает лепетать:

— Босс, ты пойми, факт наличия у тебя еще одного ребенка может вскрыться в любую минуту. Лучшая защита — нападение, так что нельзя допустить, чтобы посторонние узнали об этом от кого-то еще. О твоем ребенке, как и о твоем новом статусе, нужно сообщить широкой общественности первым. Не хочешь радикально? Что ж, можем попробовать по касательной, сейчас главное — наладить контакт с матерью твоего ребенка, чтобы она играла на нашей стороне. Иначе ее могут перекупить какие-нибудь журналюги, которые фанатеют от грязных трусов и собственного дерьма. Заплатят ей, перевернут с ног на голову ее слова и обольют тебя помоями, от которых ты хрен потом отмоешься. Кстати, ты планируешь на ней жениться? Это был бы хороший пиар-ход.

— Никита, последний раз прошу, оставь в покое Алену и Тимофея. Я сам разберусь с ними, сам налажу контакт, не хватало приплетать сюда еще и пиар-компанию. Это мне точно очков не накинет в ее глазах.

Никита начинает задумчиво чесать подбородок:

— Как налаживать-то будешь?

— Никит, ты охренел? Тебе как, в подробностях рассказать? — чувствую, что начинаю закипать.

Вот еще он в мои отношения не лез. Только его мне не хватало.

Никита отмахивается, поднимается, собирает все документы и идет на выход. В дверях оборачивается и тянет задумчиво:

— М-да, Станислав Иваныч… Ты, конечно, мужик дельный, и все такое, но порой слишком непробиваемый, нахрапом действуешь, а с женщинами так нельзя. Их надо другим брать. Теплотой что-ли. А еще надежностью. Да.