На удивление Север не сопротивляется, лишь выходит первым в коридор и машет рукой, чтобы я следовала за ним.

Мы поднимаемся на второй этаж, и мужчина толкает дверь в гостевую комнату. Заходит в нее первый, подходит к прикроватной тумбочке, включает ночник.

— Это дверь в ванную комнату, там должен быть халат и полотенца, — говорит шепотом. — Сейчас я позову Олю, она придет к тебе. Возьми у нее все, что нужно. Если чего-то не хватит, скажешь ей, она принесет.

Опускаю сына на большую кровать и киваю Стасу, который замер в дверном проеме и с интересом рассматривает нас с Тимом.

Я присаживаюсь на край кровати и разуваю сына — он жадно смотрит. Аккуратно снимаю с него свитер, он все смотрит. Не спеша снимаю брюки, он смотрит.

— Алена, — зовет хрипло, севшим голосом, а у меня мурашки бегут по коже. — Завтра. Завтра ты все мне расскажешь.

Он разворачивается и уходит, так и не дав мне сказать ни слова, оставляя меня наедине с собственными мыслями, страхами и тревогами, а еще с жутким осознанием неизбежности.

Ведь теперь Стас может сделать все что угодно, в том числе и забрать у меня сына. Скомпрометировать меня, состряпать фейковую историю о том, что на самом деле я алкоголичка и ребенок мне не нужен. Лишит меня прав и отправит по свету, а я даже не увижу, как растет мой сын. Полет фантазии жесток, и остановить его я никак не могу, у страха глаза велики.

Понимаю, что неосознанно схватилась за руку сына, как за спасательный жилет. Эти мысли — черные, нельзя их допустить. Остается надеяться, что Стас не посмеет так со мной поступить. Этот мужчина разный. Суровый, решительный, надменный, но никак не отбитый на голову и помешанный на мести.

Я так увлеклась своими страшными мыслями, что не замечаю, как дверь в комнату приоткрывается и в дверном проеме показывается темная макушка Ольги.

— Пс-с, — зовет она меня, как заправская шпионка.

Я тихонько встаю и подхожу к девушке, в очередной раз подмечая, какая же она все-таки красивая. Наверняка ее мать, бывшая любовница Стаса, тоже красива. Интересно, где она?

Момент неожиданной ревности и осознания обжигает темечко и возвращает в суровую реальность, в которой я оказалась заперта в этом огромном особняке, из которого выход только один — дозволение его хозяина.

— Ален, пойдем ко мне, выберем тебе одежду, — Оля выглядывает за мою спину и смотрит на спящего Тима.

— Оль, — стараюсь говорить как можно дружелюбнее, — мне неудобно, правда. Нам ничего не нужно.

— Да брось! — отмахивается девушка, бесцеремонно хватает меня за руку и вытягивает в коридор. — У меня много новых вещей и белья, даже с бирками.

— Тем более новые, — фыркаю я.

— Ну и что! Перестань!

Оля затягивает меня в свою комнату и сразу же бежит к шкафу, начинает копаться в нем, пока я рассматриваю достаточно классический интерьер комнаты, оформленной в бежевых тонах.

— Вот, держи.

В руки мне вкладывает одежду, а сверху коробочку с бельем.

— Думаю, по размеру подойдет.

— Спасибо тебе, — говорю вымученно, потому что на споры из-за трусов уже попросту не осталось сил.

Видно, что Ольга мнется, кусает губу, но потом, решившись, задает вопрос:

— А Стас правда отец Тима? Он так похож на него.

Я тяжело вздыхаю и собираюсь ответить, но Оля поднимает руки и говорит:

— Все-все, не спрашиваю. Разбирайтесь сами.

— Спасибо, Оль, — отвечаю ей и иду к выходу. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — отвечает задумчиво Оля. — Ален, зови, если понадобится что-то.

Стараюсь держаться из последних сил и волю слезам даю уже в ванной, позволяя себе вдоволь нареветься, а после надеваю выданную одежду и ложусь рядом с сыном.