Обширный, накрытый скатертью стол был заставлен грязной посудой с объедками, завален обёртками, окурками и прочим мусором. Фужеры с остатками вина и сока облепила мошкара. Эх, всё-таки стоило прихватить из кухни резиновые перчатки.

Худо-бедно очищенная от остатков еды посуда отправилась на кухню, объедки — в мусор. Осталось всего-ничего — собрать пустые бутылки. Я, чертыхаясь, пробиралась в дальний угол неподъемной дубовой скамьи за маячившей в тени бутылкой, когда от входа в беседку послышались шаги. Я схватила бутылку и осторожно выпрямилась.

Свят стоял на входе в беседку, прислонившись к резному столбику.

— Неожиданно.

— И тебе доброй ночи, — я опустила бутылку в мусорный пакет. — Что-нибудь здесь забыл? Не допил? Не доел? Не догулял?

— Вообще-то собирался свет погасить.

— Я сделаю это за тебя, — пообещала я, отправила в пакет смятую сигаретную пачку и огляделась в поисках оставшегося мусора. — Почти час ночи. Отправляйся спать, Романов.

— Я не хочу спать.

— А я, представь себе, хочу, — я стянула лентой мусорный пакет и остановилась у загородившего проход Романова. — Пропустишь?

— Конечно, — хмыкнул он, отодвигаясь в сторону.

Серые глаза блестели. Неудивительно. Не компот же они тут столько времени распивали. А значит, его странному поведению удивляться вовсе не стоило.

Проявляя чудеса гибкости, я протиснулась наружу и пошагала к мусорным бакам у ворот. Дувший с реки ветерок овевал разгоряченную кожу.

Заскочив к себе вымыть руки, я выглянула в окно — надеяться на то, что он всё-таки погасит свет, видимо, не стоило. Я вернулась, осмотрела беседку, убедилась в её безукоризненной чистоте и щелкнула выключателем. В темноте почти на ощупь миновала низкие ступеньки и уже повернула в сторону своего коттеджа, когда в темноте мне на плечо легла тяжёлая рука.

Я и опомниться не успела, как меня увлекли куда-то за кусты жимолости, к самому борту беседки, который я почувствовала своими лопатками.

Я тихо охнула и часто задышала.

— Ш-ш-ш-ш, Салеева. Не вздумай орать.

Шёпот раздался у самого моего уха, заставив остолбенеть от неожиданности.

Я сглотнула и зачастила — тоже почему-то шёпотом:

— Обычно… обычно тут похититель убеждает свою жертву, что он её не тронет.

Его вторая рука совершенно неожиданно легла мне на талию:

— Прости, Салеева, но этого я тебе пообещать не могу…