– Слушай, а как тебя зовут?

– З…зачем?

– Нет такого имени «зачем».

Судорожно соображаю, что ответить. Назвать настоящее имя или соврать?

– Люба.

– Люба? Просто Люба?

– Можно Любовь, – пытаюсь улыбнуться, моргая ресницами.

– Допустим, это твое настоящее имя. А клиентам ты как представляешься? Здесь надо что-то эротичней, чем просто Любовь. Хотя… Любовь продает за деньги свою любовь… Что-то в этом есть. Но учти, больше пятерки я тебе не дам.

– Я не проститутка и не шлюха. И не продаю любовь за деньги. Я это уже говорила, – перестаю улыбаться и быть приветливой. Почему он решил, что может оскорблять меня?

– Все вы так говорите, бедные несчастные девочки приехали поступать и не поступили. Ты хоть совершеннолетняя? Хотя в такой бизнес берут в любом возрасте, там особого ума не надо.

Что за наглый и противный парень, просто отвратительный! То расхаживал, попивая пиво, то вот сидит, развалившись в кресле, и дает мне свою оценку. Надменный, смазливый, смотрит на меня, как на вещь какую-то, как на кусок мяса. Ненавижу таких мужиков, которые потребительски относятся ко всему, тем более к женщинам.

– Так какая у тебя цена?

– Денег не хватит, чтоб меня купить, – прошипела сквозь зубы.

– О, какая дерзкая девчонка! Слушай, ты мне нравишься, попала, можно сказать, в безвыходную ситуацию, в чужом доме, с ободранными коленками, в слезах, соплях – и все равно огрызается. Даже интересно стало, кто ты такая на самом деле и откуда взялась.

– Засунь свой интерес куда подальше, я не такая. Я не продаюсь. Я тебе объясняла, что я действительно попала в трудную ситуацию. Мне нужно позвонить, мой телефон сел, если бы ты был нормальным человеком, джентльменом, ты бы вошел в положение девушки.

– А если я не джентльмен?

– Значит, катись к черту.

В моем незавидном положении, вместо того чтобы искать себе союзника, я огрызаюсь и грублю. Молодец, Марьяна, так держать и дальше. Он действительно мог принять меня за проститутку в таком откровенном наряде. За воровку или аферистку.

Платье задралось почти до пупка, ерзаю на диване, пытаясь его одернуть одной рукой. Титьки практически вываливаются из декольте, в зеркало лучше не смотреться, там, скорее всего, ужасный ужас. Я похожа на чучело, на всех вместе взятых жриц любви после бурной ночи.

– Ладно, хорошо, будем считать на пять минут, что я джентльмен, а ты порядочная девушка. Меня, конечно, ждут на вечеринке, но ради тебя я туда не поеду. Давай, Люба, топи, я слушаю, что там у тебя случилось?

Сейчас я уже не хочу ничего рассказывать ему. Противный такой, надменный и говорит свысока и с усмешкой. Может, и надо рассказать всю правду, какая бы она фантастическая ни была, может, действительно проснется в нем что-то человеческое, и он мне поможет?

Даст позвонить или хотя бы зарядить телефон. Но звонить отцу и брату нельзя, надо Сабине. У нее своя машина, приедет и заберет меня, осталось узнать адрес того леса, где находится дом. Можно спрятаться и пожить у нее немного втайне от родителей, чтобы ее мамаша не рассказала моему папаше, где я нахожусь.

А что потом? Как мне быть дальше и что делать?

Слезы вновь навернулись на глаза, в горле встал ком. Пока я мысленно рассуждала сама с собой о своей тяжелой участи, парень куда-то сходил, вернулся, сел рядом, отобрал пустой стакан и дал другой – с темной жидкостью.

– Пей.

– Что это?

– Бренди.

– Я не пью.

– Сейчас надо, давай, залпом и до дна.

– Зачем? – испуганно смотрю на парня, он симпатичный: красивый разрез глаз, густые брови, темные волосы. Есть в нем что-то восточное, где-то я сегодня уже встречала такой типаж.