С Любой, его первой любовью, они были одногодками. Ходили в одну школу, но учились в параллельных классах. Встречаться они начали практически сразу после выпускного, Люба уезжала учиться, Саша мотался к ней по выходным.

После второго курса она бросила университет и вернулась в поселок. Практически сразу забеременела, мы все очень радовались за них. Сашка брался за любую работу, хотел выбиться в люди, но у Любы случилась отслойка плаценты на позднем сроке, и малыша не удалось спасти.

Они разошлись через два месяца.

После этого у моего брата будто опустились руки. Он старше меня всего на два года, но выглядит лет на тридцать пять. Оле, его жене, тридцать, и она всеми силами пытается сделать из Сашки нормального мужчину. Я верю, что она его действительно любит, но в последнее время мне кажется, что брат уже не будет прежним.

— Давайте помогу, — поставив машину в гараж, Даян возвращается и забирает у нас сумки.

— Похудел, что ли, зятек? — прищуривается моя мама, сканируя внимательно фигуру моего мужа. — Ну это дело поправимое. Я вам сала домашнего привезла, колбаски. Мужик должен выглядеть мужиком.

— Мам, ты ведь знаешь, что Даян такое не ест… — вступаюсь, чтобы прямо сейчас все не вспыхнуло на пустом месте.

— Конечно, от простой-то пищи надо нос воротить. Простите, барин, лобстеры с омарами у нас не водятся.

Боже, спасибо, что он просто пропускает этот упрек мимо ушей.

Когда мы заходим в дом, Даян говорит, что ему надо поработать, и мы с мамой вдвоем занимаем нашу кухню. Разгружаем сумки, мама старательно вытаскивает все наши продукты из холодильника и заменяет их своими.

Я молчу, потому что так проще.

Потом поменяю все обратно, а мамины гостинцы раздам друзьям. Я всегда так делаю, не выбрасывать же. Мне тоже не нравится настолько жирная пища, после нее чувствуется ужасная тяжесть, и приходится несколько дней сидеть на диете из легких супчиков.

— Как добралась, мам? Сумки такие тяжелые, не надо было…

— Забросили нас совсем, — она перебивает меня. — Три месяца не приезжали, никакой помощи не дождаться от вас. Ты знаешь, что Сашка снова запил?

— А он переставал? — растерянно развожу руками.

— Вита! Отцу пришлось его в сарае запирать, но вроде помогло. Муженек твой сбежал опять от меня, а я вообще-то хотела поговорить с ним. Потому и приехала.

— О чем?

— Денег занять. Василич продает мастерскую, он решил сорваться к дочери на Дальний Восток.

Мой папа — механик, брат пошел по его стопам. Они работают в мастерской у Семена Васильевича, папиного друга со школы.

— Продает по дешевке, мы хотим выкупить. Место прибыльное, мы так посчитали, за полтора года можно отбить все расходы. Поговори с мужем, Витка, нельзя упускать такое предложение.

— Мам, это очень серьезный вопрос. Думаю, что Даяну лучше поговорить с папой, обсудить все детали.

— Да что с ним разговаривать? — нахмуривается она. — Тебе же проще — ноги раздвинула, потерпела пять минут, а потом можно из мужика веревки вить. Господи, ну что ты у меня за размазня. Всему учить надо. Как только Даян на тебя повелся, до сих пор диву даюсь.

У меня из рук выпадает маленькая баночка домашней аджики. Стекло разлетается от резкого соприкосновения с плиткой, часть содержимого оседает на дверцах шкафчиков.

— Из какого места у тебя руки растут? — мама отрывает несколько бумажных полотенец и принимается собирать с пола испорченную домашнюю заготовку вместе со стеклом. — Хотя ты же ему девственницей досталась, они такое любят, — рассуждает она дальше. — Держись за мужа, поняла меня? Не смей упускать. Руку он на тебя не поднимает?