— Не слишком ли ты глубоко копаешь? Может, кто-то просто решил поживиться за счет тебя? С кем ты был в клубе? — стучит пальцами по столу Леша.

— С Денисом Барковым. Больше никого из знакомых не было. Ну, и эта девка, — отвечаю я и сажусь в кресло.

— Если это не девушка, как ты говоришь, тогда остается Барков, — делает выводы Леша.

— Ему-то это зачем? Он мой товарищ, я хорошо плачу ему, — сразу отметаю я этот вариант. — Нет мотива.

— А Даша? Подумай, ведь больше всего выгоды здесь получает она, — поджимает губы друг.

— Тогда зачем пытаться вытащить из меня миллион за эти фотки, когда она получит в десять раз больше, просто подав на развод, уличив меня в измене? — вздыхаю я.

— Тогда нужно искать тех, кому выгодно, чтобы ты потерял деньги, выведя их из оборота. Может, кто-то слил брачный договор конкурентам? — выдвигает версию Валеев. И я с ним согласен. Это самый логичный вариант. Я теряю объект, деньги, следовательно – дорога для конкурентов открыта.

— Вот только есть одно «но». Об этом договоре с Дашей никто не знал, кроме нас двоих и тебя, так как ты мой юрист, — отчаянно откидываюсь я на спинку кресла.

— Ты ведь не думаешь, что это я? — возмущается Леша, но в нем я тоже уверен, как в самом себе. Тогда кто все это затеял?

8. Глава 8

(Вероника)

— Ника, что происходит? — врывается ко мне в комнату Лера, после того, как ушел Соболев. — Кто этот мужчина и что он от тебя хотел?

— Просто знакомый, — отмахиваюсь я от сестры, не желая впутывать ее в свои проблемы, и накрываюсь покрывалом с головой, будто так могу спрятаться от всего, что происходит вокруг.

— Знакомый, который назвал тебя Кирой? Ника, во что ты вляпалась? — не унимается она и сдергивает с меня единственную защиту от этого злого мира. — Отвечай.

— Говорю же, ничего не произошло. Просто я ему понравилась, вот и таскается теперь за мной, — говорю первую глупость, что приходит мне в голову.

— Иди ужинать, — командным голосом произносит она и выходит из моей комнаты.

Лера всего на четыре года старше меня, но она всегда была мне и за сестру, и за подругу, и за мать. Я не хочу, чтобы она переживала и тем более боялась за меня. Ведь, кроме нее, у меня никого нет. Вот и приходится врать.

Мать отказалась от Леры прямо в роддоме, а потом забеременела во второй раз, и сделала то же самое со мной. Так мы и оказались в одном детском доме, чему помог человек, которого мы с Лерой считали своим отцом. Александр Сергеевич был директором детского дома. Он-то и дал нам свое отчество и позаботился о том, чтобы нас не разлучили. И даже домик, в котором мы сейчас живем, нам тоже помог получить Филатов. Мы до сих пор поддерживаем связь и частенько наведываемся к нему в гости.

После ужина я переодеваюсь и собираюсь навестить папу Филатова: убираю волосы в хвост, сую телефон в рюкзак и выхожу из дома, предупредив Леру, что вернусь через пару часов. Она в это время копается в своих грядках, пересаживая лютики. Проехав три остановки на маршрутке, я выхожу из автобуса и иду по тротуару в нужном мне направлении. Но сбавляю шаг, слыша знакомый голос. Я не спешу показываться из-за кустов, пытаясь понять, о чем говорят двое мужчин возле гостиницы. Сначала разговор идет спокойно, а потом переходит на повышенные тона. Уже знакомый мне Артем Соболев ругается, отчитывая другого:

— Я же просил тебя закупить материалы еще неделю назад. В чем была проблема сделать это вовремя?

Но, приглядевшись, я понимаю, что он отчитывает вовсе не того парня, с кем стоит рядом, а кого-то по телефону. Артем не кричит, выходя из себя, а жестко требует свое. Меня даже передернуло: таких мужчин стоит опасаться. Соболев одет в строгие брюки и белую, идеально выглаженную рубашку. Статные мужчины в нашем городке встречаются далеко не за каждым углом. Видимо, этот изменщик остановился гостинице. Интересно, он всегда такой недовольный? Хотя, в ночь нашего знакомства, мне так не показалось. Да, он был страстным и напористым, но в то же время нежным и осторожным.