Значит у Руслана уже есть ребенок?

Или их много?

А чего я удивляюсь? Я ведь сама до этого предполагала, что с его любвеобильностью велика вероятность, что у него уже давно целый выводок имеется. И мне вроде до этого дела не должно быть. Однако я почему-то очень злюсь.

Может потому что я подумывала рассказать ему о сыне, и надеялась, что Даня станет для папочки особенным, каковым он является для меня? А может меня взбесила эта небрежность с которой Руслан упомянул своего ребенка? Это ведь значит, что он и о Дане так же равнодушно отзываться будет.

Как бы там ни было, я определенно была о нем лучшего мнения, и считала, что уж Руслан-то куда более ответственный, чем его братец. Но очевидно — кровь не водица. И как я и считала раньше все члены их семейки те еще…

Ладно, не хочешь детей — твое дело. Но тогда будь добр предохраняйся хотя бы. А он очевидно со всеми бабами как со мной…

Стоп! Запретная тема, Василиса.

— И сколько ему? — сухо выдавливаю я.

— Примерно столько же, сколько твоему, — он кивает на притихшего Даню.

Ну блеск. Выходит он даже точно не знает возраст своего ребенка.

Что тут скажешь?

Признаться у меня не хватает словарного запаса, чтобы охарактеризовать то, что я думаю об их семье.

С другой стороны, он ведь сказал, что опыт с детьми у него имеется. Значит видимо все же время со своим ребенком хоть немного, но проводит. А это пожалуй уже много для животного, привыкшего только к удовлетворению своих низменных потребностей.

— Ладно, — сдаюсь я. — Поедем ко мне.

Просто осознаю, что других шансов отвязаться от этого настойчивого мерзавца у меня нет.

Ну и мне действительно нужно срочно поспать, пока я не свалилась и не навредила тем самым сыну.

— Я посплю, — холодно говорю я. — А ты присмотришь за Даней. Когда проснусь уйдешь. На этом все.

Хочу оттолкнуть его, но он снова не отпускает.

— Боишься меня? — ухмыляется нагло.

— Да, боюсь, ясно?! — фыркаю. — Боюсь снова связываться с вашей чокнутой семейкой.

Руслан смотрит так серьезно, будто его могли задеть мои слова. Но это ведь невозможно. Он для подобного слишком толстокожий и хладнокровный.

— Давай сюда ключи от машины, — требую я.

Но он естественно не спешит выполнить мое требование, и продолжает смотреть на меня как-то изучающе, будто что-то разгадать пытается:

— Так ты из-за личной неприязни к моей родне решила оставить ребенка без отца?

— Почему только к твоей родне? — раздражаюсь я. — К тебе лично я тоже ни малейшей симпатии не испытываю.

Он подозрительно прищуривается:

— Если все члены моей семьи тебя одинаково раздражают, то я мог бы позвать Саву тебе на помощь? — вдруг говорит.

— Не смей! — отрезаю я испуганно. — Только слово ему скажи, клянусь, я тогда…

— Значит все же предпочитаешь мою помощь? — ухмыляется гад. — Из этого можно сделать вывод, что моего брата ты ненавидишь чуточку сильнее, чем меня. Приятно…

— Дело вовсе не в этом! — протестую я. — Просто раз ты уже знаешь мою тайну, то ты и поможешь. Ни к чему втягивать всех членов вашей семейки. Давай уже сюда ключи! — настаиваю я.

Руслан выглядит слишком самодовольным, и это окончательно выводит меня из себя.

— Расслабься, за нами приехал мой водитель, — он кивает на мужчину, застывшего у машины.

Получается, Руслан вполне мог уехать и без меня. Ему вовсе не нужен был трезвый водитель в моем лице.

Тогда что заставляет его оставаться с нами? Любопытство?

Жалость?

Или он и правда возомнил себя эдаким дядюшкой, который должен позаботится о племяннике?

7. Глава 7. Василиса

Руслан открывает перед нами дверь своего внедорожника и я непонимающе пялюсь в полумрак салона: