– Может, дело во мне? Я им не нравлюсь? – Марк был проницателен, как всегда. – Я думаю, они представляли твое замужество несколько иначе. Что ты начнешь встречаться с каким-нибудь коллегой на работе, годик подержитесь за ручки, познакомитесь, притретесь, а потом и свадьба.

– Думаю, примерно так и было. Мама считает, что мы торопимся и все несерьезно. А еще ей не нравится, что ты меня увез из города. Для них Москва – это как другая планета: далеко, дорого, шумно. В гости не приедешь. А хотели бы ходить на соседнюю улицу, ведь они так привыкли. Маленький город, все близко и знают друг друга.

– Я серьезен, разве этого мало? – произнес он с чувством, – а твоих родителей я могу привозить к нам в гости, буду отправлять за ними машину с водителем. Уверен, они не будут против, когда увидят, что ты живешь в достатке и комфорте, а главное, окруженная моей заботой. Разве не это в первую очередь должно их волновать?

– Это, конечно. Но они люди старой закалки, деньги для них не главный показатель надежности человека.

– Уверен, если мы подольше пообщаемся с ними, то они поверят, что мне можно доверять. Давай привезем их еще до свадьбы, чтобы у них пропали все сомнения.

– Хорошо, мне нравится эта идея.

Мои переживания сами собой растворились, хоть я и вспоминала мамины напутствия. Ей было страшно отпускать меня в столицу, хоть я и не была уже маленькой девочкой. Но для мамы и папы мы навсегда дети, сколько бы лет нам ни было.

Мне уже двадцать пять, а иногда кажется, что они все еще видят во мне несмышленую, наивную девочку-подростка, которая первый раз встретилась с мальчиком, а потом рыдала три дня, что он ее бросил.

Девочка выросла.

Я выхожу замуж, нужно принять этот факт. Причем и мне самой. До сих пор не верится.

***

Столица встретила нас хмурым, серым небом и пробками, мы ехали в центр, где располагалась квартира Марка.

У меня захватило дух, когда я увидела высотки жилого комплекса, этажей тридцать, а может, и больше. Это не то, что наша «деревня», где даже дорогие новостройки не выше пяти этажей .

Из багажа у меня с собой был один единственный небольшой чемодан, потому что Марк убедил меня оставить почти все вещи дома. Зачем мне скромная одежда, простое белье и дешевые украшения, когда я могу одеться с ног до головы в московских бутиках?

Это была его логика, ему хотелось побаловать меня, а мне было откровенно страшно. Чем ближе я была к цели, тем страшней становилось.

Что я здесь делаю?

Возникал этот вопрос и в мраморных сверкающих стенах просторного холла, в зеркальном лифте, и особенно сильно в огромной квартире с множеством комнат.

Та, что мы снимали у нас в городе, не шла ни в какое сравнение с этими хоромами. Марк водил меня за руку и показывал комнаты. Это теперь наша спальня, это гостиная, это вторая гостиная, спальня для гостей, сюда родителей сможем селить.

А вот это кабинет Марка, где он работает, когда дома. А вот это кухня, где можно сыграть свадьбу и поместится полсотни гостей. Так сказала бы мама, если бы увидела размер.

Санузлов три: у каждой спальни по личному совмещенному, и одна огромная ванная комната с джакузи.

Такое легко представлять в мечтах или видеть в кино. В жизни… я сразу задумалась, кто все это будет убирать?

– У тебя напуганный вид, тебе неуютно здесь?

Марк обнял меня со спины, как любил, и прижался щекой к виску. С нашей разницей в росте ему приходилось наклоняться. Я по сравнению с ним просто Дюймовочка, за что он зовет меня вечно малышкой.

– К такому я не была готова, но я привыкну. Не переживай за меня, – сказал я, а сама себе не очень-то и поверила.