— Я переживаю за тебя. Ты очень нервная в последнее время и какая-то отстранённая.

— Тебя это удивляет? — иронично усмехаюсь. — Все мои жалобы ты пропустил мимо ушей?

— Не пропустил. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы у нас вновь наладились отношения.

— Съездишь завтра после работы со мной за покупками?

Я больше не желаю говорить с ним о наших отношениях. Их больше нет. Я просто делаю вид глупой курицы, не знающей об измене, чтобы у меня было хоть какое-то прикрытие от сумасшедшего, что сыплет угрозами.

— Ладно, — следует короткий ответ.

Серёжа выглядит расстроенным. Он никогда не любил ходить по магазинам, даже если это продуктовый. Но если этого мужчину не заботят мои чувства, то почему меня должны заботить его?

Муж при каждой моей попытке поговорить повторял: «Ты при хорошей должности, с хорошей зарплатой, замужем, в нашей квартире живёшь, машину купили недавно. Что не так? Любая другая баба от зависти сдохнет при виде твоей жизни». Да только «любая другая баба» не знает, что за закрытыми дверями происходит. Наша с ним семейная жизнь оказалась вовсе не сказкой. Нет, я не наивная дура и не ждала, что всё будет, как в девичьих мультиках, но и не думала, что таким холодком повеет, будто чужими стали.

Раньше я была зацелованной, если суп получился вкусным, а сейчас ароматное варево просто должно быть в кастрюле. Если же супа нет, то возникает вопрос: «А почему обед не сварен?». Раньше я была милой кисой, если в доме стало чисто и уютно, а теперь слышу ворчание по поводу того, что не успеваю всё и сразу поддерживать в чистоте.

Теперь я обслуга, которая всё должна по умолчанию. Все мои старания воспринимаются, как должное и не заслуживают даже простого «спасибо».

И никакой поддержки. Просьбы игнорируются, слова остаются не услышанными. «Серёж, помоги ужин приготовить. Нарежь хотя бы всё к моему приходу...». «Серёж, может проведём вечер вместе? Погуляем...». «Серёж, у меня проблема... и мне страшно...».

Серёж, почему?.. За что... Ты мне изменяешь.

Мне больно и я ненавижу.

Уверена, даже от нашего нового уборщика толку больше, чем от моего мужа.

И почему я вообще об этом мужчине сейчас вспомнила?

***

В девять часов утра Антон Викторович объявил о внеплановой планёрке, что будет через час. Все сразу зашушукались, гадая и предполагая возможные причины собрания. Хотя, конечно, многие сошлись на том, что наш директор собирается объявить нам о приходе нового начальника.

— Я думаю, что новый директор нам сегодня представится, — говорит Света Николаева, молодая бухгалтер с длинными рыжими кудряшками, когда мы уже почти все в полном сборе расселись в «комнате собраний». — А то не красиво заступать на работу в понедельник, предварительно не познакомившись с нами.

И тут я вспоминаю, что так и не посмотрела на фото, которое мне вчера Ира отправила. Слишком шокирована и встревожена была после получения нового анонимного сообщения.

Однако и сейчас, вместо того, чтобы открыть, наконец, переписку с Ароновой, осматриваю всех присутствующих коллег и задаюсь вопросом: а где же тот новый уборщик, с которым я столкнулась вчера в женском туалете? Вместе с нами разве что только Петра быть не должно, так как охранник не может покидать свой пост.

— Кажется, идут, — заметил кто-то.

Я, как и все, повернула голову в сторону двери, за которой слышны тяжёлые шаги.

К нам пришёл Антон Викторович и... тот самый уборщик.

Не понимаю, почему директор представляет уборщика, как нашего нового начальника? Неужели мне не послышалось? Ведь тогда получается, что вчера я отчитывала...