кухарка меня даже не заметила.

А вот с мелкими вещами было сложнее – необходимо было собирать их по всей квартире. Наконец мой силуэт привлек внимание самозванки.

– Ты чего тут?.. – вылетела она из кухни.

– Странно слышать этот вопрос от тебя, – с презрением взглянула я на девицу и направилась в ванную, чтобы собрать свою косметику.

– За вещами, значит? – нагло облокотилась она о дверной косяк и внимательно стала изучать меня взглядом через зеркало. – Смотри лишнего не забери.

Руки замерли. И это моя лучшая подруга? Вот же с-с-с…

– Тебе стоило в актрисы идти — столько лет так хорошо играть роль лучшей подруги. Браво! – не удержалась я, поспешно скидывая все свои склянки в сумку. Те, что были небрежно открыты, трогать не стала. Ася даже чужой косметикой не побрезговала. Воровка!

– Да тут талант не особо был нужен. Провести такую доверчивую дуру – проще простого, – и звонкий смех раздался по всей квартире.

Руки зачесались так… неимоверно сильно хотелось зарядить кулаком по этой мерзкой морде, но я сдержалась. Вылетела как ошпаренная из ванной комнаты и помчалась в гостиную собирать фотографии отца.

– Правильно, забирай все это барахло, а то глаза мозолит, – проследовала за мной Ася. Я тем временем начала уже собирать свои кубки и медали с полок. – А ты чего вообще такая спокойная? Где сопли, крики, истерики? Я этого ждала, между прочим!

Стиснув сильнее спортивную сумку, я на секунду закрыла глаза. Не прощу. Никогда не прощу.

– Какая же ты дрянь… – не сдержавшись, сквозь стиснутые зубы прошептала я.

– Я дрянь? – показательно изумилась она. – А ты слепая курица! – полетело мне в спину, когда я выскочила из гостиной и направилась на кухню. – Куда пошла?! – заверещала Ася мне вслед, хватая за локоть, но я ловко дернула руку на себе и отправилась к намеченной цели.

– Не волнуйся, я, в отличие от некоторых, на чужое не зарюсь, – и я открыла шкаф с кружками.

– На чужое? – с издевкой переспросила бывшая подруга. – Да Олег всегда был моим! Ты вообще знаешь, сколько мы уже вместе? – Любимая кружка замерла в моих руках. – Да мы переспали с ним еще до того, как вы съехались. А эти его постоянные командировки? Он все время был со мной! Всегда ко мне возвращался! А когда ты уезжала к матери, приходила я, и он брал меня на каждой поверхности этой квартиры. Вот здесь! – стукнула предательница по столешнице. – И вот здесь! – по моему любимому белому столу. – Нам всегда было хорошо. А ты надоедливая муха, которая если что и умела делать, так это хорошо печатать отчеты и готовить бизнес-планы. По факту, для Олега ты никто. И в постели никакая. Он мне сам говорил! Он мой, поняла? И эта жизнь – моя!

Кружка, подаренная тем самым Олегом, просто полетела на пол из моих рук, разбиваясь осколками моего собственного разочарования.

– А-а-а! – заверещала Ася, отскакивая подальше. – Ты что творишь?!

– Избавляюсь от лживого прошлого, – и полезла в шкаф с тарелками.

Коричневые дорогущие тарелки, которые я сама так старательно выбирала для этой квартиры, прекрасно сейчас бились о кухонную плитку.

– Ты что… ты совсем с ума сошла?! – негодовала стерва.

– А тебе какая разница? – угрожающе развернулась я к этой змеюке с глубокой стеклянной миской в руках. – Ты, что ли, это покупала? Нет. Поэтому закрой рот, приживалка! – я тоже умела бить словами.

– Что? Как ты меня назвала?! – Ася хотела было подойти ближе, но я схватилась за любимую сковороду.

– Лучше не подходи, не доводи до греха, – сейчас, пылая гневом, я была готова на многое.

– Рехнулась? Да я тебя засужу! – Судом мне сегодня угрожали уже во второй раз – смешно. – Ворвалась в чужую квартиру. Кто ты такая вообще? Теперь никто! В почти тридцать одиночка. Остались у тебя только одни любимые отчетики, – начала звонко смеяться Ася, змеюка, что пробралась так близко и умела задеть. – А у нас с Олегом будет се-е-емья.