- Правда? - удивленно и почти потеряв язвительность в голосе спрашивает Тихонов. - Тогда чем он занимался последние полтора часа на льду?

***

Девочки, всем огромное спасибо за активность! Вы - наше вдохновение.

А Таня и Миша начинают потихоньку вливаться в новую жизнь. Как думаете, получиться?

Мы очень в это верим!

23. Глава 8.1

Миша.

Он думал, что со спортом все. По крайней мере с тем, который требует умения стоять на коньках и забрасывать шайбы.

Миша был уверен, что больше не возьмет в руки клюшку и не сможет почувствовать тот кайф, что разгоняет кровь, когда его старания достигают своей цели и ворота противника взяты.

И что? Ошибся?

До скрежета в зубах ошибся. Признать это оказалось на удивление легко, но в тоже время больно.

Отец… то есть Глеб, столько раз отмахивался и оставлял его на скамейке, даже не включая в состав игроков последние два сезона, что заброшенные на тренировках шайбы он считал за личное достижение. Их было двадцать три.

И вот эта… ту, что он сейчас перебрасывал из одной руки в другую - его трофейная шайба, была первой заброшенной им самим, которую видел целый стадион. Не игровая, но такая важная.

Октябрьский вечер резким порывом забирается под худи, но Миша не чувствует холода - только жгучую пустоту под ребрами. И все внутри него горело от необходимости заполнить ее. Изнуряющими нагрузками, постоянными тренировками, играми. И это не страшно и не стыдно прийти в новую команду, чтобы начать сначала.

Стыдно не попробовать.

Стыдно не оправдать своих собственных ожиданий.

В голове крутились обрывки фраз:

“Ты не готов к игре”, - повторял ему изо дня в день Глеб.

“Он боялся, что ты будешь играть лучше него”, - как будто разгадав “тайну века”, бросил Ильясов.

“Я поддержу любое твое решение”, - убеждала мама.

Шайба горела в Мишиных ладонях, но мысленно он уже доставал спортивный инвентарь и укладывал его в сумку.

На следующий день после школьных занятий он заскочил домой покушать и выдвинулся в сторону спортивной арены, чтобы успеть обсудить с тренером некоторые организационные моменты.

Внутри, в отличие от дня, когда проходила игра, было достаточно спокойно. Бегали дети - тренировка у младшей группы только что закончилась - и вокруг них суетились родители.

- Эй, Тучка, ты отыскал свои коньки и яйца? - за спиной раздался насмешливый голос Тихонова.

- Да, и пришел показать тебе как правильно делать пас, чтобы шайда доходила до адресата, - ответил Громов, чем вызывал недовольство рожи Савелия.

Бил точно в цель, потому что в крайнем матче он сплоховал и отдал несколько передач крайне плохо, из–за чего были упущены стопроцентные голевые моменты.

- Ну-да, ну-да, выкидыш “Звезды” будет нас учить как в хоккее дела делаются, - ржет этот ушлепок.

За спиной Тихонова появилось еще несколько игроков, которые не без интереса наблюдают за этой словесной перепалкой. Комментарии не вставляют, молча оценивают и его и способность капитана подмять под себя потенциального новенького.

А вот хрен вам!

- Это что за петушиные бои? - между Мишей и Савелием вырастает Ильясов, смотря на парней с долей пренебрежения и иронии. - Состязания в ораторском искусстве у нас проходят в другом месте на сколько я помню, а здесь тренируются не рафинированные стихоплеты, а настоящие мужики. Марш в раздевалку. Лёд через пять минут. Кто не успеет, тот отжимается тридцать раз.

И судя по тому как парни ломанулись прочь - Ильясов не шутил.

Миша пошел следом.

В раздевалке было шумно, тесно, но весело.

Переодеваясь команда обменивалась новостями, шутками, заданиями по учебе. Громова больше никто не задевал. Ему показали свободную ячейку и словно забыли про то, что он вообще тут находился.