– Безусловно, – слабо улыбаюсь я.

– Хотя… – он замирает, задумчиво крутя в руках перо. Я чуть хмурюсь, вопросительно глядя на него.

– Доктор?

– Нет-нет, ничего. Просто мысли.

Он возвращается к записям, а я снова представляю бесконечные просторы гор и замёрзших озёр Дахраара.

Никто не отпустит меня в Дахраар. Даже в отпуск. Больше всего на свете Эйван боится, что я расскажу брату, как со мной обращаются. Я знаю Винсента: он наплюёт на возмущение императора Ристайла и расторгнет наш брак в одностороннем порядке. Императору только дай повод для нового витка обострения дипломатических отношений. А где вспыхнет первая искра недовольства, последует и вторая.

Нет, Винса втягивать в это нельзя.

Даже если бы я захотела, то не смогла бы послать даже одно письмо брату так, чтобы его не вскрыла бдительная свекровь. По условиям договора между Дахрааром и Ристайлом, от каждой страны были выбраны девы-драконы, что отправились на чужбину в одиночестве, не взяв с собой ни слуги, ни горничной – никого из свиты. На границе мы разделись до сорочек, прежде чем сделать шаг в чужую страну. Ни своего человека среди прислуги, ни артефакта-передатчика – нас тщательно проверили.

Эйван молод, хорош собой, к тому же мы были знакомы до брака ещё в Академии. Не скажу, что мы были друзьями, но всё же это лучше, чем связывать себя с совсем посторонним мужчиной.

Сначала моя жизнь казалась почти сказкой. Эйван потихоньку открывал своё истинное лицо. После первого скандала, возникшего, как утверждала свекровь, из-за моей излишней ревнивости, мою почту начали проверять. Когда брат усомнился в искренности писем, он послал Лисанну составить мне компанию.

Как оказалось, всё это время она мечтала составить компанию вовсе не мне. Но я всё равно была ей благодарна. Без неё я бы завяла уже давно.

– Что беспокоит вас, аллира? – сочувственно спросил доктор.

Рассеянно улыбаюсь, а сама взвешиваю все за и против. Благородство и честь доктора Дункана не вызывают сомнений, но он является семейным врачом дель Монроков уже долгие десятки лет. Он предан семье мужа. Значит, я не могу обратиться к нему за помощью.

– Всё в порядке, доктор, – отвечаю я. – Благодарю за беспокойство.

Он испытующе смотрит на меня, прежде чем медленно кивнуть. Кажется, я совсем его не убедила.

– Пока мы не найдём источник вашей слабости, головокружений и проблем с превращением, я рекомендовал бы вам не нагружать организм ещё и беременностью. К тому же… – он мнётся, прежде чем сказать: – Я не уверен, что сейчас вы в принципе способны зачать.

– Я бесплодна? – тупо переспрашиваю я.

– Не совсем так, аллира. Просто вы пока не в состоянии забеременеть. Вероятно, временно.

Ребёнок… девочка с серебряными локонами и глазами цвета морской волны… Вздрагиваю, когда понимаю, что представляю такое дитя, о каком мечтала ещё в давние годы в Академии. Такого у меня не будет никогда.

– Вы так же говорили о превращении, – жёстко напоминаю я. – «Вероятно, временно вы не сможете обретать форму дракона». Я пять лет не раскрывала крыльев. Что дальше, доктор? Я с кровати встать не смогу?

Он виновато отводит взгляд.

– Позор мне, аллира, но я не понимаю причин вашего недуга.

Бесплодная невестка! Да это же позор на дом дель Монроков. Если об этом прознают, подружки Аделаиды изведут её насмешками, а я… она со свету меня сживёт. Что до Эйвана, у него будут развязаны руки притащить в дом хоть десяток официальных наложниц.

Вчера вечером мне казалось, что хуже быть не может, и вот оно! Может! Всегда надо верить в чудо!