Звонок повторяется, и я иду, чтобы открыть.

В подъезде стоит побледневший Богдан. Он смотрит на меня, стиснув зубы.

- Как ты испугала меня! Я думал, что после таких новостей ты что-то сделала с собой… Чуть с ума не сошёл, пока ты не..

Ха! Серьёзно?

Новость о том, что моя дочь жива так «обрадовала», что я побежала избавляться от самой себя? А раньше он не беспокоился… Радовался бы, наверное, случись со мной что-то.

Плюнуть бы ему в рожу, вот только во мне осталась человечность, и я не собираюсь вести себя, как психопатка. Не дождётся. Я покажу себя с лучшей стороны, чтобы судья, органы опеки… да кто угодно, встали на мою сторону.

- Пугливым стал, я погляжу, - фыркаю я.

- Не ёрничай, пожалуйста. Нам нужно ехать. Я договорился с врачом, и он приедет, чтобы взять у тебя костный мозг для анализа. Ты не успела позавтракать?

Я и поужинать не успела, но совсем не обязана объясняться перед этим гадом, глядящим на меня без капли сожаления.

- Поехали. Чем быстрее сделаем всё, тем лучше.

- Лин, если твой материал не подойдёт, есть ещё один способ… - Богдан заминается. – Ты можешь родить ещё одного ребёнка от меня.

Из груди вырывается лишь хрипящий смех. Он в своём уме? Хочет, чтобы родила ещё одного ребёнка, которого он будет воспитывать с любовницей? Свиноматку нашёл?

- Как у тебя всё просто. Ты вылечить ребёнка хочешь или контейнер для вынашивания другого найти? – едким голосом спрашиваю я.

- Лина! – Богдан повышает голос, проговаривая моё имя. – Как ты могла подумать такое? Это для лечения Есении в первую очередь! Стволовые клетки брата или сестры с высокой вероятностью подойдут ей.

А-а-а!

Вон оно что!

Ну, простите…

В поведении скота можно разглядеть только скотские замашки.

Слова бывшего прозвучали настолько двусмысленно, что мне подумалось, словно он хочет заменить одного ребёнка другим.

И всё равно никакой это не вариант.

Рожать от него второго ребёнка я не стану.

Высока вероятность?

А если не подойдут?

Спешно сую ноги в туфли-лодочки, выхожу и закрываю квартиру на ключ. Богдан маячит слишком близко, и меня слегка напрягает это. Неловко чувствую себя в его присутствии. Жаль, что придётся провести с ним ещё какое-то время. И немалое, когда я познакомлюсь с дочерью.

Молча вызываю лифт и стараюсь полностью игнорировать человека, которого боготворила когда-то.

Он казался мне идеальным мужчиной… до измены, а теперь окончательно упал в моих глазах.

Ладно… изменил, почувствовал, что с другой ему будет комфортнее и решил жениться на ней, но украсть ребёнка у матери, которая вынашивала и безумно любила его? Это лишено человечности.

Створки лифта открываются, и я ныряю в него, а Богдан медленно входит следом, окидывает меня туманным взглядом и нажимает на кнопку первого этажа.

- Я никогда не предложил бы родить ребёнка, который заменит Есению, - себе в оправдание говорит Богдан.

- Ага…

- Понимаю, что ты считаешь меня своим врагом сейчас, но это не так. Мне хотелось бы объясниться перед тобой, но я не сделаю этого, пока не увижу, что ты готова слушать и слышать.

- Никогда этого не случится. Запомни – я никогда не стану слушать тебя. Оправдать столь мерзкий поступок нечем. Просто смирись с тем, что ты облажался. Если бы не болезнь дочери, я бы никогда не узнала о её существовании. Правда? Ты бы не стал признаваться мне, потому что нужды во мне не было? Ну! Имей смелость признать это!

Лифт останавливается. Створки открываются. Влюблённая парочка вваливается, но понимают, что люди ещё не вышли, хихикают, извиняются и пропускают нас. Когда-то мы с Богданом были такими же – никого не замечали вокруг себя.