Как у него язык поворачивается говорить такие вещи?

Смотрю на Богдана и поверить не могу – этого человека я когда-то безумно любила? Ради него готова была жизнь отдать, если потребуется? Я верила ему, каждому его слову, никогда даже не подозревала в том, что он может изменить, а он не только это сделал… Хочется смеяться в голос, да не получится.

Меня захлёстывают болезненные воспоминания из прошлого.

Я готовилась уходить в декретный отпуск, ужасно чувствовала себя на седьмом месяце. Тогда меня уже перевели в другой отдел, но подписать заявление нужно было у начальницы, и едва я вошла в её кабинет, как увидела там своего мужа.

- Думаешь о вашем совместном ребёнке? А о нашем подумать не хочешь? Наша дочь родится уже скоро, Богдан. Ты жене-то сообщил радостную новость? – спросила начальница, ехидно улыбаясь и поглядывая на меня.

В ушах засвистело. Я едва соображала, что происходит, забыла, как дышать, и лишь хватала воздух открытым ртом.

- Лина! – бросился ко мне Богдан с застывшим выражением ужаса на лице, а я оттолкнула его от себя и схватилась за живот, сгибаясь пополам от боли.

Стряхиваю морок воспоминаний, покачнув головой. Это ненормально. Неправильно. Что случилось с их ребёнком? Почему они украли мою дочь?

- Лин, пожалуйста, поехали ко мне. Там ты придёшь в себя и познакомишься с дочерью, а завтра я отвезу тебя в медицинский центр, чтобы проверить, подходят ли твои стволовые клетки для пересадки.

- Нет! – решительно заявляю я.

Не могу я ехать к нему. Да и как я предстану перед дочерью в таком виде? Что скажу ей? Я не уверена, что готова к знакомству с девочкой. Всё-таки пять лет прошло. Кем я представлюсь? Дальней родственницей?

- Она считает своей матерью её! Эту стерву! – повышаю голос я, наплевав, что рядом есть люди.

- Нет. Оксана ушла от меня, а Сеня, она слышала нашу ссору и узнала, что Оксана ей не мать.

- Пять лет, - шепчу я. – Что же вы за монстры такие-то? Наигрались ребёнком? Решили, что пора избавляться? Ей всего пять лет, а она уже почувствовала на себе предательство женщины, которую считала матерью.

И наверняка любила.

Больно.

Сердце разрывается от горечи.

Или Оксана активно выделяла свою дочь, а на Сеню плевала? Может быть, всё именно так? Вот только не хочу спрашивать. Может, эта стерва и не от Богдана вовсе родила? От кого-то другого? Да какая мне разница? Пусть все хоть переженятся и перерожают.

В голову бьёт мысль, что я должна позвонить на работу и сказать боссу, что никуда не улетела. В столице ведь меня будет встречать человек…

Достаю телефон из кармана, безразличным взглядом смотрю на экран, набирая номер босса.

- Куда ты звонишь? – дёргает меня за руку Богдан.

- Я тебе сказала не трогать меня. Память куриная? – зло цежу я, делаю шаг назад и прижимаю телефон к уху.

- Не делай глупостей, Лина. Есения ещё маленькая, если ты отнимешь у неё отца, стресс может негативно отразиться на девочке. Не звони в полицию. Не сейчас. Давай разберёмся во всём?

Прыскаю от смеха.

Как нервишки зашалили у кого-то...

А когда дочь только родилась, он даже и подумать не мог, что она ещё маленькая? Что нуждается в грудном молоке? В связи с женщиной, которая вынашивала её?

- Михаил Андреевич, это Ангелина… У меня в жизни произошло сильнейшее потрясение, и я не смогла улететь в столицу, - произношу убитым голосом.

- Потрясение? – переспрашивает мужчина. – Ангелина, вы в порядке? Если нужна помощь, я могу приехать.

- Нет, пока помощь не нужна. Вы не уволите меня?

- Конечно, нет. Я сообщу в столице, чтобы вас не встречали. Стоит ли рассчитывать, что вы отправитесь туда в ближайшее время или искать другого человека?