Это происшествие возле ямы немного привело меня в чувство. Теперь я аккуратно спускаюсь по ступенькам.

На эскалаторе хочется сесть и выть в голос. Но я изо всех сил держусь.

Не знаю, как надолго еще хватит моей выдержки, потому что истерика буквально дребезжит во мне. Пальцы подрагивают, а кислород никак не желает проникать в легкие. Поэтому я просто хватаю воздух приоткрытым ртом и пытаюсь не сдохнуть.

Не могу поверить, что он так поступил!

Мой Ромочка! Мой любимый! Единственный!

Тот, кто преследовал меня с моего шестнадцатилетия, пока я не согласилась выйти за него! Он так настойчиво добивался, что устоять просто не было шансов.

Помню, как папа даже наставил на него свою охотничью двустволку, но Романа это не остановило. Он лазил ко мне в окно на третий этаж. Подстерегал под подъездом. Провожал сначала в школу, а потом и в университет.

Мы почти семнадцать лет вместе, десять из них женаты. Как раз завтра у нашей семьи первая круглая дата.

Но теперь своим поступком Рома перечеркнул все…

Как будто эти годы теперь совершенно не имеют значения. Словно они были прожиты зря. Как черновик. Его замарали ручкой, и теперь Рома решил взять чистый лист и начать все заново.

А что делать мне?! Что я, черт побери, должна делать?!

Как представлю, что все, что мы строили эти годы, было насмарку… мне становится плохо. Даже подташнивает.

Сглотнув ком в горле, достаю из сумки бутылочку с водой и делаю несколько жадных глотков.

Когда выхожу на платформу, на меня косятся люди. Понимаю, что выгляжу наверняка как панда с размазанной тушью под глазами. Но мне плевать, кто и что обо мне подумает. Сейчас у меня есть проблема посерьезнее.

Измена мужа…

В голове не укладывается. Как будто я смотрю фильм, и все это происходит не со мной. Потому что до сих пор не могу примерить на себя это положение. Будто в моей реальности для такого просто нет места. А все это происходит в другой, какой-то параллельной вселенной.

Как же хочется проснуться и осознать, что это был всего лишь сон. Кошмар, который никогда не осуществится наяву. Потому что мой любимый мужчина, который делал мне массаж ног, целовал в макушку и приносил чай во время простуды, никогда бы так не поступил.

– Девушка, вы заходите? – грубовато подталкивают меня ко входу в подъехавший поезд.

– Простите, – бросаю еле слышно и тороплюсь в вагон.

Прижавшись лбом к двери на противоположной от входа стороне, смотрю на то, как мимо пролетает темный тоннель.

Не представляю себе, как заявлюсь сейчас на работу в таком виде. Слезы до сих пор текут, и я не могу остановить этот поток. Они просто катятся, прочерчивая широкие и наверняка черные дорожки по щекам.

– Вот. Возьмите, – слышу голос слева и поворачиваю голову. Сталкиваюсь со взглядом молодой девушки, которая протягивает мне пачку салфеток.

– Спасибо, – отзываюсь хрипло.

– У вас тушь… – она показывает на щеки на своем лице.

Я молча киваю и начинаю стирать слезы со щек. Потом достаю зеркальце и принимаюсь усердно тереть кожу, чтобы убрать хотя бы серо-черные подтеки. То, что я плакала, ничем не замаскировать.

До своей станции мне удается немного успокоиться. Я еще раз прикладываюсь к бутылке с водой и наконец дотираю все пятна от туши.

Выйдя из метро, тороплюсь наверх, потому что до конца моего перерыва осталось не больше пяти минут. К счастью, офис, в котором я работаю, находится в двух шагах от станции подземки.

Когда влетаю в здание, секретарь босса торопится мне навстречу.

– Бегом к боссу, – рычит Света. – Он уже злится.

– А что случилось-то? – спрашиваю, сбрасывая пальто.