Червяк закрадывается в мысли, потому что последняя проверка была давно. Но справедливость или высшие силы не могут допустить такого. Нет. Нет. Точно не могут, это будет насмешка, выдать мне право стать матерью тогда, когда я совершенно этого не желаю.

Перелистываю в телефоне возможные контакты, прикидывая, кто вообще на моей стороне. К кому могу обратиться за помощью. Влиятельных друзей у меня отродясь не было. Всё же многое зависит от того, кто ты. Мне хватало того, что проблемы решал Денис, а я была при нём. Женой, которая может гасить любые бури. Женщиной, которая выслушает и поймёт.

Теперь между нами пропасть… Любовница и чужой ребёнок.

Не раз слышала о центре для женщин, попавших в трудную ситуацию. Я в ней, чёрт возьми, но побег сейчас – это поражение. Да и кто сказал, что там жизнь сахар? Паническая атака набегает каждый раз, когда я думаю, что снова хоть как-то соприкоснусь с подобными местами.

Крепость Жданов лучше брать изнутри, и я должна, нет, я просто обязана придумать что-то.

Открываю холодильник и первое, что вижу, охлаждённое шампанское. Тянусь, решая, что неплохо выпить бокал и расслабиться, но тут же себя осекаю. Жданов будет использовать всё против меня. Любую провинность, любую вредную привычку. Прячу бутылку в самый дальний шкаф. С глаз долой из сердца вон, и достаю йогурт.

На войне следует быть сосредоточенной.

- А почему папы не было вчера? – Зоя качает ногами, не доставая до пола, и набирает в ложку сухой завтрак с молоком, смотря на меня.

- Потому что…, - размышляю, растягивая слова.

- Я вернусь, и мы поговорим. Не делай глупостей.

- Потому что на работе задержался, - вру самое подходящее, стараясь не смотреть ей в глаза. Сама учу не врать, но нарушаю правила.

Стол, размещённый в гостиной, так и остался неразобранным. Предстоит перемыть посуду и убрать комнату.

- Он не видел Эльзу! – Зоя хмурит маленькие бровки, но как же она ошибается. Он как раз летел на машине, чтобы отвезти свою Эльзу, свою чёртову Алёнушку в какую-нибудь супердорогую клинику с отдельной палатой, телеком и Бог ещё знает чем.

У меня было всё обычно: трое соседок, казённые стены, но тогда я была неимоверна счастлива. Я стала матерью замечательной дочки.

И квартира другая, куда проще этой. И другой муж.

На сегодня взяла отгул, будто знала, чем кончится праздник. Надо же, теперь у Жданова два детских дня рождения в один день.

- Доедай, - командую, доставая поднос, и отправляюсь в комнату.

Домашняя работа порой успокаивает. Заставляет забыть о случившемся, но в каждой тарелке вижу блондинку, каждая чашка с отпечатком помады кричит о том, что любовница была здесь. Чужие губы превращаются в её. В нашем доме. Ха. В доме Жданова, ибо он ткнул меня в это носом.

Звеню посудой, укладывая её на жестяной поднос, расписанный цветами.

- Ты моя, - хрипит над ухом Денис, оттягивая волосы назад до боли в голове. Ему всегда это нравилось, и этой ночью он особенно жесток. Пальцы вдавливаются в руки, и нарастающий ритм дыхания бьётся выдохами в моё лицо. Он пьян. А значит, что время растянется, потому что алкоголь не даёт закончить всё быстро.

Терпеть можно, и чтобы было легче, я люблю его в своих мыслях. Сейчас со мной не жестокий ненавистный человек, а нежный муж, которого я сама принимаю. Так легче. Так не хочется выть в голос и ненавидеть свою жизнь. Проклинать её и мечтать выйти в окно. Так есть место счастью.

За синим забором, там, где я потеряла детство и девственность, я представляла вместо клейкой каши торт, вместо отвратного киселя горячий шоколад, вместо неприглядной одежды красивые костюмы, вместо боли море. Оно шумело и убаюкивало: ласковое, терпко-солёное, доброе, пока Раиса выделяла мне личные наказания.