Смотрела не менее удачливых подруг, которые и детей почти не видели, потому что пропадали с утра до вечера на работе. Я не хотела так, я могла позволить себя иное. И я позволяла. Была рядом с дочкой, когда она сделала первый шаг, когда она сказала первое слово, когда она падала и смеялась. Я была с ней рядом. Не в этом ли залог счастья?

Пропадать на работе, не видя семьи, была готова. Да. Только не могла ответить: ради чего? Деньги имелись. Доказать себе, что могу? Допустим. Особенно, когда дела Дениса резко пошли в гору, а я осталась всё той же Славой, сменившей фамилию. Но мы были семьёй! А не конкурентами, которые пытались доказать, что один лучше другого.

Не спорю, я бы проиграла в этой битве, потому что Денису с людьми было проще.

Он часто уходил рано и возвращался поздно, ссылаясь на дела. Я знала эту кухню поверхностно. Несколько раз сидела у него на работе, смотря, в каком бешеном ритме принимаются решения. Как умело сотрудники располагают клиентов, чтобы получить договор. И как радуются, когда им удаётся совершить сделку.

График ненормированный. В любое время можно сорваться и поехать на встречу с клиентами. Любая прихоть, чтобы сделать себе имя, чтобы угодить.

У ребёнка два родителя при хорошем раскладе, и я решила, пусть дочка видит хотя бы одного.

Я смотрела на Зойку устало. Сейчас только утро, а я разбита и потеряна.

- Где папа? – поправила она свои волосы, и наши желания вмиг разошлись в разные стороны. Я мечтала не видеть Дениса, она, наоборот, так и не дождавшись его вчера, хотела обнять.

- На работе, - ответила спокойно и вздрогнула от резкого стука.

- Слава, открой дверь! – приказал мой всё ещё муж, и я не могла не подчиниться. Устраивать сцен перед ребёнком не следовало. E46r7Xw0 Измена под бой курантов. Мне никогда не забыть всего дерьма, случившегося со мной там, за стенами, потому стараюсь накрыть дочку куполом, под который не проникнет ничего плохого.

Это ради Зойки, только ради неё, - твержу себе, подходя ближе. Хруст замка, и вот передо мной слегка помятый Жданов. Кажется, вижу в глазах зачатки совести, но у таких вряд ли она есть. Проще нахрапом, наскоком. Лучшая защита – нападение.

- Ты меня не разбудила! - выдвигает претензию, будто я обязана ему что-то. Да, раньше следила за тем, чтобы он не проспал, но после вчерашнего посчитала, что мои обязанности секретаря закончены. Хотя, ни черта я вообще не посчитала. После любовницы, ковра, нового ребёнка и насилия, совершённого Ждановым, я вообще мало что соображала. И последнее, что я думала – о его чёртовой работе.

- Папочка, - Зойка соскакивает с кровати и несётся навстречу чудовищу, которое становится пушистым у меня на глазах. Какая трансформация. Но считать, что он не любит дочку – не могу. Это будет ложь с моей стороны. Он балует её, не скупится на хотелки и не отмахивается, если видит проявление любви. Вот и теперь Зойка подпрыгивает, а он прижимает её к себе. Удивительная идиллия: любящий папа и дочка. Если бы я только не знала, на что способен Жданов.

- Сделай завтрак, я опаздываю, - смотрит так, будто ничего не было. Словно это обычный будний день, и мы счастливы. – Слав, давай, - подгоняет, но в голосе нет стали. То ли просьба, то ли мягкий приказ.

Нам ещё предстоит говорить долго и муторно, до отвращения, до хрипа, до разрыва. Но не теперь.

Он понимал, что на данный момент мне просто некуда уйти. Впервые за пять лет я спала не рядом с мужем, но, кажется, Дениса это не расстроило. Куда больше его волновала работа.

Задумчиво сделала кофе, вернее, тупо заправила кофе-машину, и она любезно выдала мне порцию ароматного напитка. Быстро приготовила яичницу, пока Жданов одевался, и раздумывала над тем, не купить ли мне яда. Нет, не для себя, для любимого мужа.