Читать она не любит, гулять тоже, играть в настолки вообще не понимает зачем. Кино не смотрит, а я вспоминаю, как мы с Алькой, когда купили домашний кинотеатр, каждый вечер проводили вместе, а после занимались жаркой любовью. Почему Алька так изменилась? Может, это вообще я виноват, а?

Не была ж она раньше такой.

А Вика сразу какая-то чужая. Вот обнимаю и не чувствую того самого трепетного покалывания в сердце. Целую, а губы холодные, словно чужие. Как будто рыбу целую. Взгляд ловлю и вижу, как он проходит мимо. Ошибся я в выборе и сильно. Но теперь надо довести начатое до конца, а там уже решать, что делать с Алей, Викой и будущим ребенком.

Алька звонит, когда у меня важное совещание. У меня вообще бинго, блядь, — суперсложные времена на работе и в семье.

Что-то мямлит в трубку, а надо говорить быстро. Я не могу заставлять людей ждать меня одного. Извиняюсь перед присутствующими и выхожу из кабинета.

— Аля, говори четко и по делу! — прошу я, может, излишне грубо, но некогда рассусоливать. Дела не ждут.

— Я на дачу поеду. Поживу там немного. Мне нужно подумать...

Куда?!!

Бляха-муха, к такому жизнь меня не готовила.

Нельзя, нельзя, чтобы все произошло вот так!

Она вообще должна отдыхать ехать. Я уже и путевку присмотрел.

— Куда ты собралась? Сиди дома. Вечером приеду, и мы нормально поговорим.

— Ты не понимаешь... это все... все очень сложно для меня. Да я ненадолго. Поживу одна, подышу свежим воздухом, придумаю, как дальше быть с ЭКО. С нашими с тобой отношени...

— Нет, Аля! — резко перебиваю я. — Не нужно никуда ехать. Дождись меня, и мы все нормально обсудим. Ты слышишь меня?! Я сказал, оставайся дома и жди меня.

— Я уже еду. Почти на полпути.

— Куда?!

— На дачу. Я же сказала.

— Я в последний раз тебе говорю, разворачивайся и езжай домой!

— Алекс, успокойся. Я всего лишь еду на нашу дачу. Чего ты так завелся, не пойму?

— Идиотка! Черт!

Бросаю трубку и тщетно пытаюсь дозвониться до Вики. Она, конечно же, не берет. Да разве могло быть иначе?

Черт! Черт! Черт!

Оставляю зама за себя и уезжаю, бросая все дела.

Лишь бы успеть раньше, лишь бы Вика не приехала вперед меня.

Она еле-еле ездит, всегда как черепашка на дороге. Я могу успеть. Если поехать по окружной, наверняка могу успеть.

Гоню как бешеный, наверняка привезу кучу штрафов, но сейчас меня меньше всего волнует такая ерунда.

Черт! Сразу вижу свежие следы шин перед воротами, Алькина машина стоит на подъездной дорожке возле дома.

Соберись, Алекс, давай. Дыхание перехватывает, когда делаю шаг в дом, и тут же слышу истошные крики. Залетаю на крик и вижу, что Вика лежит на полу, схватившись за живот, и громко стонет. Алька стоит рядом с вытаращенными глазами и совершенно безумным видом.

Усаживаю зареванную Вику на диван. Смотрю на Алю и не верю, что она могла такое сделать. Но она это сделала.

— Ты совсем чокнулась, Аля. Зачем ты это сделала?

— Она... хотела... меня... убить... — плачет Вика.

— Чего? Совсем больная? Алекс, она специально. Я ее и пальцем не трогала.

— Она... она хотела убить нашего ребенка... — Вика едва шепчет и, кажется, теряет сознание.

Твою ж мать, еще не хватало, чтобы моя жена убила мою любовницу.

Что же делать? Надо скорее звонить в скорую. Пока я судорожно соображаю, что предпринять, Алина вдруг выплёскивает воду в лицо Вики, и та, слава богу, очухивается.

Алька с ухмылкой хватает свою сумку и пулей вылетает из кухни.

— Аля! Алина! Стой. Блин. Аля, твою мать! Стоять, я сказал! Дура, мать твою! Психованная. Дурка по тебе плачет. Да погоди!

— Вик, ты как? Нормально? Да? Мне нужно поговорить с ней. Сиди здесь.