С Настей тоже решила не откровенничать. Отчего-то после последнего приезда ко мне, не была уверена в её молчании. Да и незачем подставлять подругу. Муж вполне может вести себя весьма неприятно, а у неё сын, больная мама. Не захочешь — поддашься. И вообще - деньги решают многое, особенно в её случае. А вот когда не знаешь, то и выдавать нечего.

К концу второй недели напряжение в нашей семье достигает невероятных размеров. Обладая тонкой душевной организацией, сын неосознанно, всё чувствует. Восприимчивый к словам и действиям, к смене настроения окружающих людей, вообще к любым изменениям, он капризничает и всячески привлекает внимание.

Подрался в школе, спрятался от приходящей пару раз в неделю няни. Прогулял подготовку к соревнованиям в своём любимом кружке робототехники, просто отсидевшись в раздевалке и играя в телефон, что вообще на него не было похоже. Уроки с боем. Спать с истерикой. Даже любимое чтение не помогало.

Извёл Стаха и меня просьбами возить лично в школу, из школы, на кружки, хотя чаще всего это делал его личный водитель. Не давал нормально вести онлайн-занятия с учениками днём. Мужу работать вечерами, а у него сейчас серьёзный проект...

Плохо спал ночами, кричал во сне. Приходилось попеременно то мне, то Стаху уходить к нему и успокаивать. Часто оставаться до утра в детской. С одной стороны, это играло на руку, позволяя совершенно легитимно избегать супружеского долга. С другой понимала - сыну плохо и его нервная система расшатывается со скоростью поезда, несущегося под откос.

Домработница, Зуля, превратилась в тень и старалась лишний раз не показываться на глаза, хотя к ней все по-прежнему относились хорошо ни словом не задевая.

Стах мрачнел с каждым днём.

В пятницу утром, строго взяв Костаса за руку, ушёл запихивать его в закреплённый за ним мерседес, наказав водителю лично сопровождать везде сына. А после вернулся в дом, чего совсем не ожидала.

Когда муж с сыном вышли на улицу, поднялась в спальню. Крутя на пальце любимейшее кольцо бразильского бренда Sauer, села за трюмо и, отчаянно начала размышлять над тем, как взять себя в руки. Понимала - моё настроение драконит всех.

С другой стороны - не я первопричина.

Объективно.

Хотя...

Глаза снова скользнули по пальцам и остановились на украшении...

Заключённые в золото холодные оттенки аквамарина и голубого топаза напомнили день, когда застыла на ювелирной выставке в Амстердаме, любуясь невероятно нежной и мягкой обтекаемой формой украшения. Муж потащил меня туда, чтобы одарить бриллиантами и изумрудами, а я залипла на простенькое колечко. Конечно, простеньким оно считалось исключительно по меркам Стаха...

После выставки была волшебная ночь. Полная чувственного наслаждения, ласки и бесконечного желания раствориться друг в друге...

Утро и прогулка по городу, так напоминавшему мне Питер. Вкусный кофе со свежайшей брускеттой, на которой ломтиками лежали авокадо, узкие кусочки сёмги и зелень. Снова белые, душистые простыни на которых меня медленно освобождали от одежды, дразня и доводя до экстаза. После они тоже были белые, но беспощадно смятые, в следах животной страсти. А через девять месяцев родился Костас...

Нет! Всё неправильно. Стах любит меня! А я его! Значит, будет правильным поговорить, прояснить...

Машинально открываю чат и ещё плавая в воспоминаниях вначале даже не понимаю увиденного.

Первое, что бросается в глаза — куча фотографий и мигающий заголовок "конкурс минетов". От испуга рука дёргается, нажимая кнопку выключения телефона. Экран тухнет. Перевожу дух и, снова включив мобильный, начинаю рассматривать.