Молчу. Это звучит очень мило и лестно, но есть то, что вчера я не сказала. Что вчера боялась ему сказать, чтобы не разрушить сказку.

- Я наслышана о вас, Эдгар, - говорю я.

Он снова усмехается.

- Слухи, это любимое занятие наших горожан. Наверное, вы наслышаны о том, как я порочно получил свои звания? Как дарил любовь каждой миловидной барышне и леди из наших дворян. Ведь так?

- Скорее о том, что мой статус замужней леди, привлекает вас больше чем я сама. Простите, Эдгар но… у меня уже был один порочный мужчина, живущий только своей похотью. Я не хочу повторения, - качаю я головой.

Он чуть криво усмехается. Меня даже колет в сердце чувство вины. Неужели я обидела его? Неужели не заслужено?

- Только вы забыли, миледи. Я не знал, что вы замужем до того, как вы сбросили маску, - замечает он. - Я прошу вас о встрече, я клянусь доказать вам, что мои намерения чисты и мой интерес не связан с вашим статусом. Если вы не придете, я пойму это как отказ. Но если вы придете, я обещаю, я смогу доказать вам, что вы слишком плохо думаете обо мне.

Я не знаю, что ответить и вздыхаю. Эдгар, не дожидаясь ответа, неожиданно приближается ко мне, и ласково, почти невесомо касается моей щеки.

17. Папа дома

Его горячее дыхание обдаёт жаром мою шею, вызывая мурашки по коже. Мягкие и теплые губы так близко к моим кружат голову, пока я чувствую теплые, большие мужские ладони на моих плечах. Это невинно и нежно, но я невольно закрываю глаза, запоминая это приятное и неловкое чувство.

Райлан никогда не проявлял ко мне такой трепет, даже не могу вспомнить, когда бы он целовал мне щёки. Наверное, только в те первые ночи, в постели и то, его поцелуи были требовательными, точечными.

В его руках, губах я была будто музыкальным инструментом. Он действовал методично, зная, наверняка какие струны задеть. Сейчас же, я скорее не музыкальный инструмент, а фарфоровая статуэтка, ценность, хрупкая реликвия.

- Эдгар, - только и могу прошептать я. Не знаю, что хочу этим сказать. Чтобы он убегал? Чтобы он продолжил целовать меня? Или чтобы никогда меня не касался?

- Мне нравится, как ты произносишь моё имя, Селена, - шепчет он и отстраняется.

Кивает на прощание, одаривая каким-то странным взглядом. Будто в нём бушует пламя, и он хочет, чтобы я сгорела вместе с ним.

И мне кажется, что я уже сгораю. Кожа на щеках пылает, я понимаю, что наверняка покраснела, как те розы, что лежат в моей спальне. Надо их спрятать, чтобы никто не видел. Иначе, как их объяснить?

Вхожу домой, надеясь, что никто меня не видит, но тут же натыкаюсь на Сюзанну.

- Ну и как его зовут, миледи? - хитро спрашивает она.

- Да с чего ты взяла? - пожимаю я плечами.

- Моя дочь так же себя вела. А потом пришла ко мне «мама, я ношу ребёнка нашего кузнеца, благослови наш брак». Так что я знаю, что значат эти пылающие щеки. Ну так? - она слегка потирает руки в нетерпении.

- Эдгар, - произношу я. - И нечего думать обо мне дурно, мы просто беседовали! Не было ничего между нами.

- Но щечки то горят! - отмечает она.

Я только качаю головой с улыбкой.

- Только, Сюзанна, никому не говори. Райлан сказал, что казнит его, если ещё раз увидит меня с ним!

Сюзанна странно хмыкает.

- Быстро же растопился лёд! Но не бойтесь, миледи, не думаю, что он пойдет на это… хотя, - она задумывается. - Если не говорить про публичную казнь, он может просто убить его.

- Ты великолепно утешаешь, Сюзанна, - фыркаю я.

- Я правду говорю, он имеет единоличное право казнить того, кого обвиняет в колдовстве. И для этого, в отличие от других преступлений, не нужен даже суд. Прошлый правитель часто этим грешил. Так что, не знаю, насколько это не пустая угроза, - она пожимает плечами. - Но с другой стороны, он самый милостивый правитель из всех предыдущих и никогда ещё не выступал за казнь. Так что, может всё обойдется.