- Что ты творишь? – повторяет Виктор свой вопрос злым тоном.

- Вещи собираю, очевидно же. Я не останусь с тобой… Не после случившегося.

- Какого дьявола ты приехала вообще? Ты должна была остаться в больнице! – рычит муж, больно сжимая мой локоть, а я смотрю на него затуманенным взглядом и не могу найтись со словами.

- Я жду твоего ребёнка, Вить, - шепчу я. – Мучаюсь от терзаемых мыслей, а ты в это время ублажаешь любовницу?..

Хочется сказать, что я примчалась к нему за помощью, надеясь найти успокоение в его объятиях, но не могу…

Язык не поворачивается.

Зачем говорить, если теперь уже эта информация неактуальна? Поезд ушёл… Витенька на него опоздал. Больше я не нуждаюсь в его объятиях. Окунаться в помойку не хочу. А сколько баб он перелапал этими руками – только Богу известно.

- Ты ждёшь больного ребёнка, Юля! И мы оба приняли решение избавиться от него! – бросает муж обвиняющим тоном.

- Ты принял его, Вить! У меня не было времени даже подумать об этом, - отрицательно мотаю головой я.

А ведь и правда!

Только теперь осознаю, что сама даже подумать не успела. Всё произошло слишком быстро: врач озвучил диагноз, начал убеждать нас, что важно как можно быстрее избавиться от малыша, а потом… Даже не помню, как оказалась в этой проклятой палате. Всё как в тумане.

– Вернёшься в больницу и закончишь начатое. Мне не нужен такой… - Виктор теряется, словно пытается подобрать верное определение нашему ещё не родившемуся малышу.

- Какой, Вить? Раз уж начал, договаривай… Какой тебе не нужен?

- …урод, - завершает мужчина.

Рука зудит влепить ему пощёчину, но я не делаю этого. Слишком много чести будет. Не хочу даже прикасаться к испачканному в грязи измены… А он ко мне прикасается.

Вырываю руку, потираю локоть и отшатываюсь назад.

- Единственный урод – это ты, Витя. Если у тебя язык поворачивается говорить такие ужасные слова в адрес невинного младенца, который ещё даже не родился.

- Тебе врач рассказал о последствиях. Готова тянуть ненормального ребёнка? Загубить свою молодость? Наши жизни? Ты избавишься от него завтра, пройдёшь курс реабилитации, а потом забеременеешь ещё раз и родишь мне нормального ребёнка. У нас всё будет хорошо, Юль! Ты просто не пори горячку. Всё сложится просто прекрасно. Я тебе это гарантирую.

Сердце сжимается.

Умом я понимаю, что малыш будет страдать, если родится с отклонениями, о которых предупреждал врач, а с другой стороны…

Сколько случаев было, когда специалисты ошибались?

- Свою жизнь, Вить… Если и загублю, то только свою. Тебя это всё уже не будет касаться, можешь не переживать. Это только мой ребёнок, и ты не переживай – он не узнает, какой его отец предатель.

- Угомонись ты и подумай на холодную голову, дурочка! – повышает голос Виктор. – Эти любовницы ничего для меня не значат. Ты же не ревнуешь, когда я ем в ресторане. Чего психовать из-за того, что удовлетворил ещё одну физическую потребность в другом месте?

Хочется смеяться в голос, но я держусь. Не хочу показаться истеричкой в первую очередь в собственных глазах.

- Вить, дай мне спокойно собраться, а?

- И куда ты пойдёшь? Тебе некуда идти, Юля. У тебя ничего своего нет. Только сделай шаг за порог квартиры, и я сразу заблокирую все твои карты. У тебя ни копейки не останется. Долго протянешь так? Успокойся, а позже я отвезу тебя в больницу, и ты закончишь начатое. Нечего плодить инвалидов.

- Инвалиды тоже люди… только тебе не понять! Потому что ты не человек, - язвительно огрызаюсь я.

В словах Виктора есть доля правды – идти мне некуда. Прямо сейчас нагрянуть к родителям с новостью «я сбежала от мужа» не могу. Папе несколько дней назад сделали операцию на сердце. Мама сидит на успокоительных, так как переживает за его реабилитацию, а если ещё приду с такой новостью… нет. Нельзя мне их расстраивать.