— Ах! Белль! Что за чудо?! — восхитилась Элоиза и выхватила у меня из рук сахарницу. Вертела ее, осматривала со всех сторон и охала.

— Это мой дар, — ответила с гордостью и заулыбалась. — Кажется, я знаю, чем буду заниматься, Элоиза. Но мне нужна твоя помощь.

— Милая, — она положила вещицу на край стола и присела у моих ног, взяла меня за руки и с добротой посмотрела в глаза, — я всегда тебя поддержу и не брошу в беде. Ты только скажи, что надо делать?

Я растрогалась так, что накатили слезы. Затряслась вся, в ответ сжимая ее ладони.

— Мне нужны деньги, чтобы скупить на следующей ярмарке всю стеклянную посуду. Кейдн знать не должен. Надо продать все мои украшения. Все ценное, что у меня есть. А еще я хочу посетить родовое поместье. Туда надо отвести покупки и вызвать оценщика, чтобы узнать, какую сумму за дом смогу выгадать. На счетах отца ничего не осталось. Кейдн после свадьбы должен был закрыть долги перед банком. Надо выяснить, так ли это. Я заплачу тебе за все, обещаю. А если прогорю, то перепишу родовое поместье Бошан на тебя…

— Что ты такое говоришь! — возмутилась женщина, но не успела пожурить меня как следует, когда служанка ускорила шаг и свернула с тропы к беседке.

Элоиза поднялась на ноги и напряглась.

— Графиня Бошан, прибыла госпожа Анаис Эстли. Желает видеть внучку, — а вот и еще одна беда на мою голову свалилась! С рождением Офелии свекровь повадилась без предупреждения совершать набеги на поместье. Еще ни один ее визит не обходился без скандала. От этой противной женщины страдали все, даже Кейдн. У нее особенный талант совать свой длинный нос в чужие дела.

— Благодарю, Жаклин, скажи, что мы уже идем, — я переглянулась с Элоизой, которая недовольно подкатила глаза.

Как только прислужница ушла, я смахнула со стола созданную магией сахарницу и та разбилась на тысячи осколков о каменное покрытие. Не стоит раньше времени показывать кому-то мои изделия. Да и Кейдену могут доложить, что я магию применяла в стенах его дома. Пусть думает, что я ни на что не гожусь.

— Приперлась, — заворчала сиделка, передавая мне Офелию.

Я прижала дочь к груди и рассмеялась.

— Куда ж от нее деться? — пожала плечами, смирившись с тяжелой участью. Придется терпеть. Обычно она дольше, чем на сутки не задерживается.

5. Глава 5

Госпожу Анаис Эстли сложно описать парой фраз. Один лишь ее наряд заслуживал отдельного внимания. Нечто собранное из радуги всех возможных цветов и оттенков. Шляпка, из-под которой торчат рыжие кудряшки, кипельно-белая с красным пушистым пером и розовой вуалью на половину морщинистого лица. Верх платья со стоячей горловиной цвета летнего газона. Пояс с вычурным синим бантом и длинная юбка в пол крышесносного ярко-желтого оттенка. Безумный образ дополняли черные туфельки, ридикюль и трость с набалдашником из агата.

— Моя куколка! — не успела Элоиза меня полноценно ввезти в гостевой зал, как свекровь коршуном накинулась на Офелию и разбудила ее своим противным криком. Выхватила у меня из рук ребенка и запричитала: — Какая мелкая! Вы совсем не кормите мою внучку! Белль, я же говорила, что тебе надо принимать молочно-медовую ванну, чтобы появилось молоко. Нет ничего лучше для ребенка, чем молоко родной матери. Ты передаешь частичку себя и своей магии, а у вас что? Кто кормит Офелию?!

Началось! Эта болящая заводит одну и ту шарманку при каждой встрече. Я едва сдерживалась, чтобы не обложить свекруху, как следует, по батюшке!

— Анаис, вы прекрасно знаете, что из-за последствий тяжелых родов я лишилась не только ног, но и способности кормить дочку грудью, — процедила я сквозь зубы. Вот зачем всякий раз она заставляет меня повторять очевидные вещи? Мне больно даже думать об этом, не то, что говорить!